Форум болельщиков ФК Металлист Харьков

Цитата:

(2014-10-08 09:12)rokus писал(а): [ -> ]

Степан Чубенко, 17-летний голкипер краматорского «Авангарда», пропавший без вести еще 23 июля, погиб от рук боевиков так называемой «ДНР».

«Несколько часов назад мне сообщили страшную новость. Степа Чубенко, вратарь молодежной команды краматорского «Авангарда», погиб от рук беспредельщиков-ватников, которые рвут глотки за ДНР... Самое печальное, что произошло это в Горбачево-Михайловке - селе на 10 дворов, которое расположено в пару километров от Нового Света», - рассказал на своей страничке в Facebook Константин Боцюн, пресс-атташе краматорского клуба.

Юного футболиста сняли с поезда «Киев – Донецк» на донецком железнодорожном вокзале люди в камуфляже, после чего связь с ними пропала. Спустя двое суток его убили, и только 6 октября тело парня было найдено и опознано матерью.

Редакция Footboom.com выражает свои искренние соболезнования родным и близким Степана.

Здесь

Гитлер уже имел сформировавшуюся и четко изложенную идеологию национал – социализма, к моменту прихода к власти. Был объёмный программный документ. Была создана партия, как инструмент воплощения принципов идеологии в жизнь. Гитлер был сам и сделал немцев заложником своей идеологии. Решение действительно насущных для германской нации задач, таких как развитие, устранение крайне тяжелого положения после 1 мировой и занятие достойного положения в Европе, а также в мире, было крайне искажено человеконенавистнической, метафизической верой в превосходство германской расы и лживой необходимостью не просто доминировать, а порабощать. Можно вспомнить отношения немецкой, военной аристократии к Адольфу Гитлеру – они не отрицали необходимость реванша, но практически все были против фашизма.

Идеология Гитлера не появилась на пустом месте. Есть предтечи, философы, писатели, так сказать теоретики. Гитлер скорее практик. Так с идеологиями и бывает. Не могу авторитетно заявить был ли Ницше основным теоретиком н-с. Но «белокурая бестия» и «сильная раса» – это его.

С коммунизмом проще. Есть Карл Маркс – теоретик, и Ленин и Со – практики.

У ВВП нет развитой идеологии, нет собственного большого программного текста. Он пришел к власти в других условиях и необходимость в идеологии остро ощущается сейчас. Она строится на наших глазах и вызывает догадки. Основной мейнстрим, что ВВП загоняет нас обратно в СССР.

Я с этим не согласен, ВВП загоняет нас в 19 век, в российскую империю, в византизм.

Исходя из последних заявлений «подсознания» Кремля Жирика о нью-императоре, а так же предыдущих высказываниях Путина, я сделал вывод, что основным теоретиком формирующийся идеологии византийства выбран Леонтьев К.Н. Это, выдающийся, талантливый публицист второй половины 19 века, незаслуженно не замечен широкой публикой. В Википедии есть сравнение Леонтьева с Ницше, сделанное Бердяевым.
По мнению сайта «Русское Самодержавие» основные религиозно-философские идеи Леонтьева нашли отражение в его работе «Византизм и славянство». На основании этой работы я попытаюсь доказать свою теорию.

Вот, для затравки мысли о силе людей, готовых на самоубийство ради государства:

«Я помню, как я сам, прочтя случайно (и у кого же? – у Герцена!) о том, как во время бури персидские вельможи бросались сами в море, чтобы облегчить корабль и спасти Ксеркса, как они поочередно подходили к царю и склонялись перед ним, прежде чем кинуться за борт… Я помню, как, прочтя это, я задумался и сказал себе в первый раз (а сколько раз приходилось с детства и до зрелого возраста вспоминать о классической греко-персидской борьбе!): «Герцен справедливо зовет это персидскими Фермопилами. Это страшнее и гораздо величавее Фермопил! Это доказывает силу идеи, силу убеждения большую, чем у самих сподвижников Леонида; ибо гораздо легче положить свою голову в пылу битвы, чем обдуманно и холодно, без всякого принуждения, решаться на самоубийство из-за религиозно-государственной идеи!»

Александр Матросов, Гастелло, панфиловцы?

Камикадзе – самые крутые ребята на Земле.

Перейдем к византизму. Византизм – это идея могучего, самодержавного, православного государства как единственной возможной формы правления в России. Я хочу отметить, что в своем труде Леонтьев сразу переходит к Московской Руси, как народу, который воспринял византийство. Вся история Киевской Руси просто опускается:

«Вместо избирательного, подвижного, пожизненного диктатора византизм нашел у нас Великого Князя Московского, патриархально и наследственно управлявшего Русью. В византизме царила одна отвлеченная юридическая идея: на Руси эта идея обрела себе плоть и кровь в царских родах, священных для народа. Родовое монархическое чувство, этот великорусский легитимизм был сперва обращен на дом Рюрика, а потом на дом Романовых»

Подчеркивается, что правящий класс аристократов-чиновников в России, это именно византийская, положительная форма правления: «Аристократия наша приняла, наконец, чиновный характер; чиновничество же, со своей стороны, – родовой, наследственный»

Подчеркивается, что для русского народа идея подчинения государству, является доминирующей над семейными, родовыми, сословными узами, в отличие от западных наций: «Итак, родовое чувство, повторяю, выразилось сравнительно у нас и в семье слабее, чем у многих других; в аристократическом начале то же самое; всю силу нашего родового чувства история перенесла на государственную власть, на монархию, царизм.»

Отметается, как не существенная, Новгородско-Псковская вечевая традиция.

Леонтьев был далек от панславизма, бывшего трендом в его время. Он довольно издевательски пишет о некоторых славянских народах Восточной Европы, справедливо указывая, что они уже связанны с западной культурой.

Весь труд полон противопоставления России византийской и Запада, либерального и естественно загнивающего, пропагандирующего под вывеской либерализма и всеобщего блага вседозволенность.

Естественно, Византизм России поможет: «Византизм дал нам всю силу нашу в борьбе с Польшей, со шведами, с Францией и с Турцией. Под его знаменем, если мы будем ему верны, мы, конечно, будем в силах выдержать натиск и целой интернациональной Европы, если бы она, разрушивши у себя все благородное, осмелилась когда-нибудь и нам предписать гниль и смрад своих новых законов о мелком земном всеблаженстве, о земной радикальной всепошлости!»

Немного позитива, украинцев это счастье не касается!): «Что, как не православие, скрепило нас с Малороссией? Остальное все у малороссов, в преданиях, в воспитании историческом, было вовсе иное, на Московию мало похожее.» Здесь приходит мысль, что борьба за Украину, для нью-Византии это борьба именно за русских Украины, а не против украинцев. Для стабильности системы все крупные анклавы русских должны жить в пределах Византии, нельзя допустить «уход» крупной части русских на Запад.

Нужно добавить, что Леонтьев всегда считал ошибкой сближение с Западом и настаивал на более близких отношениях с восточными народами, как более близкими по духу отношения к власти. Он довольно тепло отзывается о турках (несмотря на то, что с ними идут войны), о персах.

«Помыть сапоги в индийском океане», помните?

А теперь, давайте вспомним нашумевший документальный фильм о Византии с духовником Путина в главной роли.

Сложите в себе все сказанные вскользь фразы, обмолвки и вырастет догадка о том, что книги Леонтьева могут быть настольными книгами на столе ВВП и Со. Идеологическую базу все равно подводить надо, Третий Рим, однако. А у Леонтьева все нормально, в особенности про аристократов-чиновников.

Можно много спорить, что использование в 21 веке штампов 19 это близорукость, сравнимая с кретинизмом. Но мое личное мнение, что группа кремлевских токсикоманов, надышавшись газа, видят именно такие мультики.

Судя по всему, Россию ждет именно такая дорога, в современной оболочке. Задержка с реализацией связанна с либеральной оппозицией во власти, желанием все-таки не разрывать полностью отношения с Западом, пока нет определенности с Китаем.

А главное «византизм» – внешняя и внутренняя политика, построенная на тотальной тайной дипломатии. Русский народ они спрашивать не собираются.

P.S. Несколько мыслей о том, что делать Украине.

Чтоб бороться с развитой идеологией, свободному обществу нужно выработать общую позицию. Не секрет, что патриотов Украины можно условно разделить на украинцев, которые хотят видеть украинское государство как реализацию развития украинской нации. И русских Украины, которых все таки больше интересует реализация давней мечты о нормальном государстве для жизни, а не столетнем новом Третьем Риме, империи, которая опять будет вытягивать последние соки из русского и других народов, ради чьего-то суперэго. Здесь нужен хороший разговор.

Для борьбы за демократическую, свободную страну нужна контр-идеология, идеология индивидуальной свободы, как единственному способу реализации, развития творческой составляющей и актуализации личности. За пример можно взять речь Рузвельта о Четырех Свободах. В эту идеология должны быть изначально заложены принципы её конечности, узко направленности на борьбу с конкретным злом. Она должна умереть после победы, так как все идеологии и «измы» ущербны по своей сути, потому что не учитывают и не могут учитывать внутренний мир каждого человека, его можно понять, только общаясь лично, а постоянные попытки обобщения ни к чему хорошему не приводят.

Именно расслоение, поскольку процесс будет постепенным и количество субъектов, которые в итоге возникнут на территории современной Украины, на сегодняшний день трудно поддается прогнозам.

Раздел Украины на западную и восточную, по Днепру, или еще как, я считаю несостоятельными. Фактически, за исключением общего государства и общенационального патриотизма, других факторов объединяющих регионы нашей страны на сегодня не наблюдается.

Не стоит думать, что процесс будет легким и приятным. Что нас по кусочкам примут в братские объятия Европейского Союза, как это происходит, скажем, с Черногорией. Будущее таких новообразований в контексте ЕС весьма туманно, поскольку создает опасный и крайне нежелательный для стран Европы прецедент, который следом за признанием Косово может оказать Европейскому Союзу медвежью услугу.

Особенно печальной в контексте такого развития событий выглядит судьба Луганска и Донецка, интерес к которому разом утратит и Украина и Россия. И останутся только банды обожателей «русского мира» с «калашами» наперевес рыщущие в поисках водки. Ибо без водки «русский мир» не возможен. «Русский мир» без водки – это, господа, оксюморон.

Вариант второй, не менее удручающий, хотя более вероятный. Если существующее, мягко говоря, печальное положение вещей в армии сохранится достаточно долго, тогда, банальная, в общем, для солдата мысль – поразвешать генералов по столбам, может вполне переродиться в конкретный план. Добровольческие батальоны, как впрочем, и регулярные части вполне могут повернуть на Киев с конкретной претензией в стиле: «пока ты тут баб портил, я в танке горел».

И в такой ситуации властям довольно трудно будет найти себе защитника. Ведь гораздо более организованные милицейские подразделения проиграли противостояние парням с палками и деревянными щитами. А уж солдаты с тяжелой военной техникой, боюсь, даже не остановятся посмотреть, что это налипло на гусеницах.

При всей трагичности таких событий, народ вполне может одобрить такой сценарий. В конце концов, армия – единственный государственный институт, который пользуется хоть каким–то доверием общества.

Однако же, поводов для дальнейшего оптимизма мало. Вряд ли военные окажутся такими же умелыми в реформах и государственном управлении как в захвате власти. Не говоря уже о том, что военная диктатура закроет для нас не только европейские, но вообще все двери. И мы так и останемся закисать в центре Европы, по-тихому рушась под собственным весом.

Правда, есть шанс, что военный после переворота добровольно уступят власть команде молодых реформаторов. Но таких случаев история практически не знает.

В этом контексте весьма целесообразно вспомнить недавние слова американского политолога Френсиса Фукуямы, который отметил, что гражданское общество, каким бы мощным оно не было, не может управлять страной. Поэтому гражданские активисты должны сделать следующий шаг и стать инсайдерами.

И тут, не смотря на некую спорность его предыдущих концепций, Фукуяма абсолютно прав. В Чехии был свой Гражданский Форум, в Польше – Солидарность, даже у нас был Народный Рух до своей маргинализации и дробления. Именно такое движение, а не партии-симулякры, не представляющие никого, кроме своих лидеров, способно стать объединяющим фактором для единой, а главное, обновленной Украины. В противном случае нас ждет разочарование и крах.

В конце, обращаясь ко всем политикам, которые, судя по всему, собрались комфортно провести время в Верховной Раде, хотелось бы процитировать «Алису в стране чудес» Льюса Кэрролла: «Ты хочешь просто провести время?! Ишь чего захотела! Время не проведёшь!»

«Самобытная российская цивилизация» противопоставляется, прежде всего, «бездуховной западной цивилизации». Поскольку мыслящие русские люди не верят в эту «самобытность» и не склонны отрывать себя от европейской культуры (и высокой русской культуры как части европейской), то навязываемое противостояние приобретает характер «войны цивилизаций». Только не между странами или группами стран, а внутри отдельно взятой страны.

Конечно, большой вопрос, насколько это именно «война цивилизаций», а не противостояние двух стадиальных укладов. Лично я больше склоняюсь именно ко второму объяснению: мы имеем дело с очередным обострением конфликта между архаично-коллективистской и прогрессивно-индивидуалистской формами общественной психологии. И понятие «цивилизация» для обозначения той и другой, в общем-то, неправомерно, ибо они разного порядка. Цивилизация – это уровень развития. Архаично-коллективистское мировоззрение тянет нас в доцивилизованную форму общества.

Для начала отмечу несколько явных антагонистических линий между двумя названными психологиями.

Прогрессивно-индивидуалистское, гражданское, «европейское» сознание	Архаично-коллективистское, общинное, «ордынское» сознание
Право на личное мнение и суждение, партикуляризм, оппозиционность как норма	Полное подчинение личного мнения «коллективному», осуждение несогласных, «соборность»
Приоритет рациональных суждений	Приоритет веры и идеологии
Зависимость личного статуса от компетентности	Зависимость личного статуса от фанатичной преданности «коллективу» и «авторитетам»
Стремление к разумным улучшениям общественных отношений	Стремление к консервации общественных отношений независимо от их пользы

Нетрудно заметить, что в нынешних российских реалиях ярко проявляется конфликт между двумя формами общественного сознания. Он особенно обострился в текущем году, на волне имперско-шовинистической антиукраинской истерии. Она стала современной мутацией традиционно неприязненного взгляда деревенских общинников на тех, кто живёт лучше. При этом «лучше» не всегда означает материально богаче. Оно также означает и «свободнее», что отчётливо просматривается как раз применительно к Украине.

Характерно, кстати, что частые поездки «расеян» в страны Западной Европы в последние годы способствовали (у некоторых) укреплению старой советской ксенофобии в отношении «сытых буржуев». Квинтэссенцией скудного миросозерцания и «цивилизационной исключительности» этих, в общем-то не бедных, «расеян» – горожан лишь во втором, а то и в первом поколении – стал ярлык, наклеенный М. Задорновым на американцев: «Они ж тууупыыые!..» Как ни странно (хотя почему странно?), и в «элите» «расеян» немало разделяющих это «суждение».

Итак, те «цивилизационные устои», которые лежат в основе ордынского «патриотизма» или «соборности» как российского неприятия национальной демократии и свободы, прав личности и правового государства, носят стадиальный, архаический характер. Конечно, в перспективе они обречены на исчезновение. Однако ближайшей или весьма отдалённой является эта перспектива?

Ответ на данный вопрос имеет жизненно важное значение для тех, кому доводится жить в период обострения этого коллективного архаического бессознательного. Ведь нельзя исключить и того, что господство архаичной идеологии способно привести общество к гибели ещё до того, как оно сумеет выработать из себя гражданскую нацию. Такая опасность весьма реальна для сегодняшней России. Кроме того, как мы отлично знаем по истории ХХ века, реванш архаики опасен не только тем, что надолго задерживает развитие страны, но и тем, что всегда оказывается кровавым.

Большевистская революция в России, в которой многие исследователи (особенно в 90-е гг. прошлого века; сейчас у историков другая мода) справедливо усматривают бурную реакцию архаичных форм общественного строя и сознания, выглядит ещё относительно скромной и прогрессивной по отношению к некоторым последующим образцам такого регресса. Всё-таки не приходится отрицать происходившей при власти коммунистов бурной модернизации отдельных сторон экономики и общественной жизни. В конечном итоге, именно это непримиримое противоречие между исходно архаичными мотивами коллективистской революции и необходимостью общественного прогресса на западный манер сокрушило «социалистическую» систему.

Про западноевропейский фашизм можно сказать почти то же самое. Из трёх линий сравнения, указанных в таблице, более-менее общей у фашизма с «ордынством» является только первая. Возникнув на европейской почве, столетиями переработанной рационализмом, фашизм тоже строился как вполне рационалистическая доктрина. Кроме того, в его появлении решающую роль сыграла необходимость реакции на большевизм – не столько как внешнюю экспансию (её практически не было) советской России, сколько как угрозу внутренней коллективистской «социалистической» революции. Реакция на угрозу (что логично) во многом была сродни самой угрозе. Поэтому-то, кстати, фашизм не возник в англосаксонских и скандинавских странах, Франции и Нидерландах – там просто уже неоткуда было появляться коллективистскому социализму первобытной деревни.

Так что «успокою» российских «ордынцев»: их идеология и психология не являются фашистскими. В современной России нет ни рабочего, ни социалистического движения. Следовательно, нет почвы и для фашизма как для противостояния господствующих классов этим угрозам. «Социалисты», даже «внесистемные», успешно укрепляют систему (некоторые, не исключено, делают это даже бескорыстно), сея ненависть к «либералам» и особенно к национальным либералам. При этом большинству марксиствующих российских «социалистов» всегда было наплевать на подлинные интересы русских рабочих. Рабочим же в массе (я называю рабочим не человека мускульного труда – в архаичном понимании, а всякого человека наёмного труда – в современной России это 95-99% населения) плевать на «социализм», который (они знают это по опыту) только плодит и обогащает бюрократию.

Нет, «ордынство» или «быдло-вата» – не фашизм и даже не почва для фашизма. Это гораздо хуже. «Ордынство» – это сродни хунвейбиновщине или полпотовщине.

Есть огромный соблазн считать российское «ордынство» действительно явлением азиатской цивилизации. Вот только «азиатской цивилизации» не существует. Есть множество традиционных азиатских культур с разными ценностными установками. Нетрудно заметить, что некоторые элементы «европейской цивилизации» (из таблицы) наблюдаются в разных регионах Азии на протяжении веков. Например, китайской цивилизации рационализм и уважение к компетентности были присущи на тысячелетия раньше, чем европейской (правда, они довольно причудливо сочетаются там с верой в авторитеты). Азия – это ещё и Индия, и Япония, и Индокитай с их традиционной веротерпимостью, немыслимой в средневековой христианской Европе и России...

В отдалённой истории Европы тоже можно найти нечто подобное – это варваризация, происходившая в последние века Римской империи и в первые века после её падения. Варваризация, самым ярким проявлением которой стал крах городской античной культуры, во многом и сформировала идеологию западноевропейского средневековья, бывшую по многим чертам ближе к «ордынской», чем к современной «европейской» (см. таблицу).

Собственно, ассоциация варварства, чуждого русскому сознанию, с Азией («азиатчина»), Ордой и т.п. возникла потому, что азиатские общества, с которыми столетиями была вынуждена сталкиваться Русь, являлись более отсталыми, архаичными. Их влияние поддерживало и усиливало элементы общественной архаики на Руси. После инкорпорации этих обществ в Московское царство – Российскую империю оно никак не могло ослабнуть. Показательно также, что, помимо первобытных обществ Северо-востока Азии, почти вся «Азия», вошедшая в состав России, исламская.

У ислама, как можно заметить, черты, выделенные во втором столбце таблицы, ярко выражены. Особенно в ХХ веке, когда «исламское возрождение» было прямо направлено на отторжение прогрессивного западного влияния. «Исламское возрождение» как, наверное, мощнейший проект нашего времени по масштабной реставрации архаики, в значительной мере питает российское «ордынство». Недаром идеологи, а то и руководители режима нередко заявляют об особой «близости» между российским православием и исламом, о большей близости этого православия к исламу чем к христианству. Однако необходимо подчеркнуть, что под «исламом» эти идеологи понимают именно реакционные тенденции ислама последних 100-150 лет. В исламе немало модернизационных течений, и ситуация там намного сложнее, чем видится отсюда идеологам «евразийского» экстатического слияния. И нынешнее российское «ордынство» невозможно целиком сводить к исламу как таковому.

Но «ордынство» как господство отсталой культуры над более развитой – оно ведь и в Восточной Азии исторически тоже «ордынство». Маоизм стал этаким внутренним ремейком монгольского и маньчжурского завоеваний Китая. Объектом «культурной революции» стало, как известно, не только западное влияние, но и вся традиционная городская цивилизация Китая, насчитывающая три тысячи лет. В этом виде маоизм был воспринят более отсталыми обществами Юго-Восточной Азии, где корни цивилизации были куда менее прочными. Ну, и самым кровавым реваншем архаики стала полпотовщина в Камбодже.

Что больше всего ненавидят «ордынцы»? Мнения, несогласные с теми, которые признаны «ордынцами» в их среде «единственно верными». Соответственно, выразителей этих мнений – мыслящих людей (в 1917 году их называли «гнилой интеллигенцией», а сейчас – «пятой колонной», «национал-предателями»). Следовательно – почву, на которой произрастает мышление, то есть культурный кругозор в широком смысле. Отсюда проистекает стремление уничтожить эту почву, произведениями которой «ордынец» не может воспользоваться в силу своей неспособности. Возникает желание свести науку, образование, искусство к скудному набору примитивнейших образцов. В 1920-е гг. эта негативная селекция культуры определялась установками «пролетарской идеологии», нынче – изоляционистской «православной» или «евразийской». Что-то про «пролетариат» с опорой на «традиционные народные ценности», вещали, кажется, и идеологи китайской и камбоджийской революций...

При этом «ордынцы» не чужды пользования материальными достижениями более развитой цивилизации (типичное варварство), даже не могут обойтись без них. Однако внутри страны хотели бы монополизировать это право за собой, отстранив от него большинство соотечественников, в первую очередь – «несогласно мыслящих».