Недавно президент Чеченской Республики Рамзан Кадыров решил в очередной раз доказать всем свое миролюбие, заявив во всеуслышание об отсутствии у него территориальных претензий. Правда, сделал он это, как обычно, так, что непонятно: не то успокоил, не то всполошил.
В частности, Разман Кадыров заявил об отсутствии у него притязаний на Ингушетию, до 1991 года входившую с нынешней вотчиной Кадырова в одну Чечено-Ингушскую республику.

Я самый первый противник такого объединения (Чечни и Ингушетии), – сказал Кадыров на совещании с правительством и главами районных администрации. – Когда эта идея возникла еще несколько лет назад, я категорически выступил даже против постановки вопроса.

По словам главы Чечни, объединение с Ингушетией не принесет никакой пользы региону, лишь дополнительные проблемы. «Если объединяться, то с богатым Краснодарским краем или с имеющим большие перспективы развития Крымом», – считает Кадыров.
Последнюю фразу многие, насколько я могу судить, восприняли как этакую шутку рубахи-парня Рамзана. Кадыров своими заявлениями давно завоевал себе репутацию главного ИРЛ-тролля на Кавказе, а то и по всей России: то Обаме въезд в Чечню запретит, то заявит, мол «зачем нам на Донбасс, когда есть удобная дорога на Киев?». Такой своеобразный кавказский троллинг, на который принято не обращать особого внимания. Не может же Кадыров в самом деле претендовать на Кубань или Крым, когда он даже на Ингушетию не претендует. Просто отшутился, думают многие. И, возможно, думают зря.
Начнем с того, что даже с Ингушетией, несмотря на нынешние заявления Рамзана Кадырова, ясно далеко не все. Линия административной границы между двумя субъектами РФ юридически до сих пор не определена, что вызывает споры о принадлежности Сунженского района Ингушетии
А идея объединения Чечни не только с Ингушетией, но даже и с Дагестаном высказывалась давно – причем из кругов, близких к нынешнему президенту Чечни. Так, в 2006 председатель Народного собрания Чечни Дукваха Абдурахманов заявил, что ускорить процесс стабилизации обстановки на Северном Кавказе можно объединением Чечни, Ингушетии и Дагестана. Он назвал исторической ошибкой ликвидацию Чечено-Ингушской АССР в 90-х годах прошлого столетия. По его мнению, воссоединение «навсегда искоренит возможные очаги напряженности» в регионе, позволит урегулировать оставшийся нерешенным после распада Чечено-Ингушетии вопрос установления административной границы между двумя республиками и юрисдикции Сунженского района.
Эксперты тогда расценили заявление Абдурахманова, «который никогда не был самостоятельным деятелем», как некий «пробный камень», запущенный премьер-министром Рамзаном Кадыровым и его покровителями в Москве.
А в 2008 году, уже при президенте Кадырове, в Грозном и приграничном Серноводске проходили митинги в поддержку идеи объединения Чечни и Ингушетии.
Тогда же говорилось о том, что силовики Кадырова все больше чувствуют себя на территории соседней республики, как дома:

...в Ингушетии появился новый источник террора – подразделения Рамзана Кадырова, которые президент Чечни теперь посылает на охоту за повстанцами и в Ингушетию...С благословения Кремля спорные методы умиротворения Чечни, которые применяет Кадыров, экспортируются в соседний регион.

Однако вполне возможно, что на сегодняшний день аппетит таки пришел к Кадырову во время еды и нищая Ингушетия вкупе с нестабильным Дагестаном его и впрямь не интересуют, когда на горизонте появились более жирные куски. Например, новоприобретенный полуостров – о «кадыровцах» там в свое время говорили ничуть не меньше, чем сейчас о них же на Донбассе. Впрочем, чеченцы в Крыму обосновались задолго до февральско-мартовских событий этого года:

Боевики и бандиты из Чечни, лечившиеся в сакских грязелечебницах во время первой и второй чеченских войн, теперь контролируют практически все санатории вокруг грязевых лиманов и морского побережья сакского региона. Под ними нефтепродукты и овощная торговля. До принятия Крыма в состав РФ местные гаишники предпочитали не останавливать чеченские «Порше Кайенн». Очень знакомая ситуация, не правда ли? Только у нас бывшие боевики сейчас ездят с «ксивами» спецслужб и их также не останавливают, разве что очень смелые гаишники, прошедшие бои в Чечне. В Крыму уверены, что это чеченцы расстреляли мэра Новофедоровки, который пытался отобрать у выходцев с Северного Кавказа самовольно захваченный пляж и единственную дорогу к морю. Между тем украинская милиция оставила убийство нерасследованным. Чеченец, признанный невиновным в убийстве (видимо, у него есть свой адвокат Мусаев), осужден лишь условно – за угрозы правоохранителям. Напомним, экс-мэр Новофедоровки Олег Колодяжный был убит 29 июня 2011 года. Неизвестный расстрелял его из автомата, когда тот выходил из подъезда своего дома в Саках. Из тела убитого извлекли 14 пуль, а всего на земле нашли 20 гильз. Колодяжный был избран мэром Новофедоровки в июле 2008 года. Его предшественницу Анну Чабанову отправили в отставку после того, как прокуратура Крыма возбудила уголовное дело о вымогательстве и получении взятки. Колодяжного называли человеком чести. Имея в руках четыре километра золотых песчано-галечных пляжей, он ездил на простенькой «Ладе» и жил в скромной гарнизонной пятиэтажке. Зато асфальтировались дороги, восстанавливались детские площадки и уличное освещение. Всем миром поставили храм в честь Федора Ушакова. Атаман реестрового казачества Колодяжный за полтора года пережил два покушения и сам судился с самозахватчиками земли. Неслучайно Кадыров и компания заявили о своих намерениях защищать Крым и чеченцев, проживающих там. Уж очень тесные связи могут обнаружиться между ним и бывшими террористами, силой и убийствами забирающими сладкие куски русского Крыма

Так что «кадыровцы» приходят в Крым на подготовленную почву. А они приходят – по разным данным, уже сейчас крымские курорты фактически переходят под контроль чеченского бизнесмена Руслана Байсарова, которого порой называют «карманным олигархом Кадырова»:

По данным журналистов, бизнесмен из Чечни Руслан Байсаров назначен ответственным за курорты и санатории незаконно аннексированного Крыма. Источники сообщают, что бизнесмен уже шантажирует крымских предпринимателей, требуя передавать ему 75% своих доходов. Как сообщает ТСН, Байсарову фактически передано управление всей недвижимостью южного берега Крыма. По данным из источника журналистов, чтобы сохранить свой бизнес местные бизнесмены вынуждены выплачивать чеченскому бизнесмену три четверти своих доходов, оставляя себе лишь так называемую «четвертину». Тем, кто отказывается платить, приходится прощаться со своим бизнесом – его национализируют. Ранее в СМИ появились сообщения, что Байсаров планирует инвестировать в Крым 12 млрд рублей. В планы бизнесмена входит гостиница на 500 номеров, SPA-центр, сеть ресторанов, развлекательные центры, яхт-клуб и аквапарк. По словам предпринимателя, новый гостиничный комплекс сможет принимать до 40 тыс. отдыхающих в год и предоставит работу 1300 крымчанам.

Байсаров намерен ввести своих людей и установить контроль как минимум над двумя объектами «Укрпрофздравницы»: санаториями «Курпаты» и «Ливадия», плюс имеет он виды на еще несколько объектов, которые Минкурортов Крыма планирует национализировать, а потом продавать.
Чеченское влияние в Крыму укрепилось, когда базовым авиаперевозчиком Крыма стала авикомпания «Грозный авиа», не так давно заявившая о готовности «при необходимости рассмотреть возможность увеличения количества рейсов в Симферополь». Если приплюсовать к этому периодически появлявшиеся в украинской прессе сообщения, что «Россия перебрасывает на ПМЖ в Крым военнослужащих бывшего чеченского батальона «Восток» вместе с семьями» – более чем очевидно. Об этом, кстати, еще в марте открыто говорил большой российский патриот, журналист и исламофил, Максим Шевченко:

В Чеченской республике накоплены значительные человеческие и финансовые ресурсы, которые находятся в достаточно закрытой, замкнутой ситуации. В регионах Северного Кавказа, скажем так, не очень-то большие возможности оказались. Мне кажется, что в реальном мире территория с пока еще не до конца установленным статусом, с непонятной какой-то ломкой механизмов, которая будет несколько лет продолжаться, вряд ли считалась бы благоприятной для прямых бизнес-инвестиций.
При этом Максим Шевченко отметил, что такие инвестиции вряд ли могут быть инвестициями в привычном понимании слова. То есть получить большую прибыль от работы в Крыму возможно вряд ли. Возможно Грозный Авиа, Руслан Байсаров и прочие бизнесмены руководствуются какими то другими целями.

Подытоживая все вышесказанное, можно констатировать, что «объединение Крыма с Чечней», если и не свершившейся факт, то вероятное будущее в среднесрочной перспективе. С местными властями Кадыров договорится, а скорее всего – уже договорился. Недаром в цитируемой выше статье он «горячо поздравил главу Крыма Сергея Аксенова и всех жителей полуострова с обретением своей исторической Родины и пригласил его с официальным визитом посетить Чечню для обсуждения вопросов экономического сотрудничества». Ну, кто бы сомневался, что чеченский «тролль» всегда найдет общий язык с крымским Гоблином! Который, к тому же, не так давно наградил Ткачева пресловутой «Медалью за освобождение Крыма»:
Характерно, что Аксенов упомянул о поддержке чеченской диаспорой «крымчан в сложных для них моментах», по просьбе Кадырова. Одновременно с Кадыровым эту же награду получил и губернатор Краснодарского края Александр Ткачев. Напомним, что Кубань – это второй регион, с которым выразил желание объединяться Разман Кадыров. Тоже вроде бы в шутку, но, как мы видим, в случае с Крымом это уже как бы и не совсем шутки. А что с Кубанью? Тут вроде как все иначе – Ткачев сдавил край пусть и не такой железной хваткой, как Кадыров Чечню, но правит все же достаточно авторитарно. Национальный вопрос – его давний конек и он не упускает удобного случая, чтобы поднять эту тему. Вот такое, например, заявление, наделавшее немало шума, губернатор Краснодарского края сделал в позапрошлом году:

Я скажу следующее наблюдение. Есть Ставропольский край – наши соседи, наши братья, и мы видим, насколько там потеряно чувство общности, солидарности и в т.ч. культурное наследие. И эти земли очень легко завуалируют другие народы. Прежде всего, кавказских национальностей. По причине того, что они – близко, они интегрируются в Ставрополье. И сегодня мы видим, что количество переселенцев (это и бизнес, и экономика, и родственные связи) переходит в качество. И, по большому счету, уже русская часть населения там чувствует себя некомфортно. Некогда народ, который, собственно, создал, завоевал этот благодатный хлебосольный регион со своими традициями (в т.ч. и казачьими), год за годом сдает позиции. И сегодня я думал и размышлял, что мы еще успеем: между Кавказом и Кубанью есть фильтр – Ставрополье. Но теперь я вижу, что его нет. Следующие – мы с вами. А кто будет отвечать, когда здесь прольется первая кровь? Когда начнутся межнациональные конфликты? А рано или поздно это будет. Я говорю – количество переходит в качество...Я не хочу драматизировать и надеюсь, что так не будет. Но мы должны сегодня (а может, уже и вчера) по-новому отстаивать свою независимость, свои устои и традиции. И соотношение кавказских народов, которое сложилось здесь традиционно (это армяне, адыги, дагестанцы), в пропорциях по отношению к русскому народу, славянскому народу.

Заявление это вызвало одинаковое негодование как у столичных правозащитников, так и у руководителей кавказских республик (включая, кстати, Кадырова), но особых последствий для губернатора Краснодарского края не возымело. Благо, Олимпиада еще была впереди и Ткачеву сходили с рук и Кущевка, и Крымск – где уж там обращать внимание на «неполиткорректность» его высказываний. К тому же есть мнение, что Ткачев – это именно тот баланс, которым Кремль уравновешивает на Кавказе Кадырова, одна из двух опор Москвы в регионе.

На Ставрополье – и на Кубани, и на Дону – местные жители порасскажут вам о «скупающих все чеченах и москалях». Откуда деньги в столице – понятно, только вот здесь никак не могут привыкнуть к тому, что Москва охотнее всего делится средствами именно с Чечней. Чеченская экспансия имеет уже чисто физическое воплощение: заняв поселения казаков и ногайцев в республике, чеченцы претендуют на районы Дагестана и половину территории Ингушетии. Причем последний процесс инициировал своим указом сам глава ЧР.
...На фоне усиления Кадырова на востоке Кавказа, на западе растет фигура несменяемого губернатора Кубани Александра Ткачева, активно разыгрывающего казачью и националистическую карту. И хотя Краснодарский край формально не входит в состав СКФО, именно фигура Ткачева рассматривается в качестве противовеса амбициям Кадырова и де-факто стала знаковой для политических элит Северо-Кавказского региона: выходит, здесь можно и нужно проводить независимую политику, пользуясь покровительством (или молчаливым согласием) Кремля...
Сегодняшняя тактика Кадырова заключается в экономической и де-факто силовой экспансии далеко за пределы своего региона. Ткачев же отдает предпочтение обороне с демонстрацией сил у себя и на близких территориях. В Краснодарском крае разговоры о чеченской экспансии (которую здесь из политкорректности маскируют под словом «кавказская») и знаменитом ткачевском «выдавливании» давно уже вышли с кухонь на телевидение и в прессу.
Чечня и Кубань, два субъекта федерации, борются за сферы влияния в регионе так, как если бы он уже не существовал в рамках единого государства. Но если у Чечни «фронт работ» – это (пока что) Ингушетия и Дагестан, то у Кубани – традиционно Адыгея, в основном славянская по населению (первым вице-губернатором у Ткачева не случайно является адыг Джамбулат Хатуов), и «испорченный фильтр» – Ставрополье.
Юрисдикция Кубанского казачьего войска распространяется также и на Карачаево-Черкесию, где большинство славян – потомки кубанских казаков. Очевидно, что регион на глазах «разваливается» на две части еще и по конфессиональному признаку. К Ткачеву тяготеют регионы, где доминирующей религией является православие, к Чечне склоняются преимущественно исламские (и если у мусульман Западного Кавказа ислам умеренный, то на востоке он все более приобретает некавказские, саудитские черты). В качестве буфера остались только КБР и Северная Осетия, куда салафизм лишь начинает проникать.

Однако сейчас баланс сил может быть нарушен. Хотя вклады Ткачева и Кадырова в операцию по присоединению Крыма признаются Аксеновым вроде как и одинаковыми, по сути это не совсем так: чеченские бизнесмены получают в Крыму контроль за местными курортами, чеченская авиакомпания становится базовым авиаперевозчиком в Симферополе, а Кубань лишь отдает Крыму безвозмездную, «добровольную» помощь – как из краевого бюджета, так и из карманов краснодарских медработников.
Между тем, определенные рычаги влияния у Кадырова есть и на территории Кубани. Кадыров давно претендует на роль не только политического, но и духовного лидера на Северном Кавказе, в том числе и в этническом анклаве Краснодарского края – Республике Адыгея. Не так давно «Благотворительный фонд имени Ахмада Кадырова» раздавал там гуманитарную помощь и бесплатные путевки в Мекку.
Кстати, есть версия, что именно за контакты с Кадыровым и не был переизбран на очередной срок муфтий мусульман Адыгеи и Краснодарского края Нурбий Емиж, замененный на более подконтрольного деятеля. Впрочем, по слухам, отношения с кубанскими властями не заладились и у него: мусульманские духовные лица считают, что губернатор Краснодарского края стесняет религиозную свободу мусульман, не «дает добро» на строительство культовых сооружений в Краснодаре и Сочи и так далее. Кстати, содействовал строительству мечети в Сочи все тот же Рамзан Кадыров.
Пока же, впрочем, глава Чечни находит приложение своему религиозному пылу в ином месте, обещая «в дар Городу-герою Севастополю построить красивую и вместительную мечеть».
Впрочем, Крым меня мало волнует – сами, в конце концов, кричали: «Кадыров наш соотечественник». Волнует меня Кубань, которой альянс чеченского «тролля» с крымским «гоблином» не сулит ничего хорошего. «Сопротивление кавказской экспансии» у Ткачева не стоит преувеличивать – для него это прежде всего имиджевый вопрос.
Сложно подозревать наличие активной политической позиции у человека, плотно работавшего с братьями Билаловыми, при котором в Краснодаре вольготно себя чувствуют дагестанские и кабардинские бизнесмены. Однако пока что бизнес-интересы Ткачева расходятся с таковыми у чеченского лидера. Но если допустить, что на смену Ткачеву придет деятель с иными приоритетами – баланс сил на Кавказе будет необратимо нарушен. Если Кадыров добьется на Кубани степени влияния, сопоставимой с тем, которую он набирает в Крыму, то остальной Северный Кавказ упадет в его руки как спелый плод.
Фактически, сейчас Кадыров вполне легально реализует программу чуть ли не всех кавказских боевиков, на всех этапах. Он уже фактически добился всего, чего желал Дудаев, на очереди – исполнение желаний тех, кто мечтает об «Имарате Кавказ» – только, разве что, в составе РФ. Ведь границы этого виртуального государства и возможная кадыровская сфера влияния примерно совпадают – с Крымом так даже и больше. Под эйфорию «Крым наш» на юге России идут процессы, грозящие обернуться непредсказуемыми последствиями.

У нас на дворе год-рентген.
У нас на дворе расцвел огненный куст: год-апокалипсис.
Мы все упивались поэмой «Москва – Петушки». Нам нравилось пьяное быдло. Нам они казались святыми. Мы считали себя ниже них. Настало время этих святых.
По ком звонит колокол? По ком воет волком русская интеллигенция?
Мы опустились на дно. Оглянулись! Cоседи, родненькие, плывите к нам! Давайте жить вместе! Ну, чего вы, суки, не плывете к нам на дно?
Это можно считать рекордом Гиннесса. Даже для русской истории, знакомой с разными поворотами, трудно вообразить нечто похожее. Мы чемпионы! Жить в такую пору! Этим можно гордиться.
Коленца русской истории. Мог ли я представить себе в 1979 году, делая «Метрополь», что будет война Москва – Киев?
Спасибо власти!
Спасибо народу!
Взявшись за руки, они организовали невиданную вещь.
Кто-то кликушествует, считая, что это путь к третьей мировой войне.
Кто-то зычно кричит: позор!
А разве не понятно было?
Власть была буфером. Она и сейчас буфер. Дай народу свободные выборы, нынешнюю власть смоет волна бескомпромиссного народа. Покорением Крыма власть не отделается! Она отчитается за все нюансы. Жириновский будет казаться меньшим из всех зол.
После падения СССР власть поворачивалась к Западу масками Гайдара и Чубайса, брала в свидетели Сахарова. Но это были только маски. Настало время отвернуться от Запада, показать им наше истинное лицо, отражение нашего зада.
После Второй мировой войны освобожденные нации больше всего ненавидели своих пронемецких идеологов-пропагандистов. Многие были повешены или расстреляны.
Но у нас есть золотой парашют забвения. Мы очень скоро забудем о войне Москва – Киев, как бы она ни кончилась. Забудем так же, как забыли войну в Руанде. Мы всё забудем.
Мы когда-то ошибочно думали, что придет новое поколение и покается за всех, как в Германии. Пришло новое поколение. С дубиной в руках.
Спасибо Путину. Он устроил детальный просмотр русской души. Телевизор, как рентген, показал внутренности народных страстей и желаний. Телевизор заговорил не на языке пропаганды, а на родном, народном языке. Здравствуй, наш первородный расизм!
Интеллигенция стала маргинальным элементом общества. У раздробленных остатков интеллигенции опустились руки, повисли, как плети: как жить дальше?
Как тут жить дальше?
Что за смешной вопрос! Как будто в первый раз! Как будто малые обидчивые дети! Вспомним послереволюционный сборник «Из глубины», состоящий в основном из веховцев. Очнулись! Стали обзывать народ «свиными рылами». И Розанов – туда же. Но «свиные рыла» были всегда по-своему последовательны. Они отрицали Европу в лице Минина и Пожарского. Они не желали освободиться от крепостного права благодаря Наполеону, они шли к Николаю Второму под знаменами и хуругвями черной сотни, физически уничтожающей либералов.
Привыкаем жить маргинальным элементом, чужим, враждебным, как после революции.
После революции, чтобы не умереть с голоду, интеллигенция ушла в просвещение. Просветитель Горький создавал планы окультуривания России. А социально близкая народу власть воплотила проект полной грамотности населения. Благодаря общей грамотности русского человека сменил советский.
Новый этап просвещения на многие годы?
Coup d'etat размером в Кремль?
Заговор среднего класса?
Его не хватит и на полплощади.
Народ в восторге от запретов. Народ мечтает вспомнить молодость и встать в бесконечную очередь за лучшей в мире говенной колбасой.
Интеллигенция перетрется. Ее мелкие оппозиционные СМИ никого по-настоящему не волнуют. Если их запрещать, опять загудят «голоса» из-за кордона. Какого черта! Пусть лучше сами себя разоблачают. Уничтожить никогда не поздно. Большой террор под народные аплодисменты. Моральный террор уже в действии.
Россия подписала себе не приговор, а охранную грамоту. В этой грамоте говорится, что мы способны жить по-своему.
Мы расплачиваемся за детские комплексы и взрослые обиды Одного Человека. Мы расплачиваемся за слабости современного Запада. Мы расплачиваемся за то, что Запад повернулся к Одному Человеку так, что он увидел его продажность (Шредер) и его распущенность (Берлускони). Этот Запад вызвал, как рвоту, только презрение. Этот Запад можно перебить соплей. Кто виноват, что ему не показали другого Запада? Кто виноват, что он – не читатель? Он если и читал, то не то.
Развод по-русски. Мы вползаем в самую длинную агонию в мире. Ставим еще один рекорд Гиннесса. Как приятно, как это по-нашему, Одному Человеку, окруженному малой кучкой верных друзей, соратников по шашлыкам молодости, пугать всю Европу, страшить целый мир!
Они там, в своей сраной Европе, волнуются, перезваниваются, ему тоже звонят, этому Одному Человеку, увещевают, виляют хвостами, подтаивают… Он знает, что его не любят, зато боятся, и это хорошо. И верные друзья хохочут здоровым хохотом, заливаются, плюя на идиотские санкции, видя, как его и их вместе с ним все боятся.
А трупы?
Трупы спрячьте! Это наша маленькая военная хитрость.
А какая война без трупов? И что они значат – эти трупы?
Вот так в Европе не скажут! И в этом их слабость.
Вот новость 2014 года (стара, как русский мир): мы – не европейцы! И мы этим гордимся! Мы никогда не были европейцами.
А кто мы?
Мы – матрешки в камуфляже.
Русский мир без границ. Мы все русским мирром мазаны.
Матрешки победят, потому что русская душа боится смерти меньше других, меньше всех. А потому она меньше боится смерти, что она закреплена не за личностью, которая берет ответственность за жизнь, а за человеком, у которого нет представления о какой-то там ответственности.
Кто сказал: быдло?
Это другой распорядок души. Он встречается в разных районах мира, например, в африканских деревнях. Я люблю ездить в Африку. Они там братья. На белых смотрят свысока. У них религия прямого действия, как и у нас, белых по неволе!
А Китай? Там тоже не боятся смерти?
Мы готовы наперегонки с китайцами соревноваться, кто меньше боится смерти.
Но мы их в конце концов тоже забьем.
Мы им как бы отдадимся, но потом забьем. Как это получится, мы не знаем, но это получится. Мы не любим китайцев. Мы любим песенки из Европы, но наши лучше, шансон богаче. А уазик лучший внедорожник в мире!
Интеллигенция наступает на старые грабли. Она обвиняет власть, а не народ. Но как обвинять народ? В чем? В том, что он народ? Просвещенный класс видит в народе объект истории, который оболванивают, а не субъект, который сам по себе феноменален.
Мы думали: там шкатулка с драгоценностями. Так думать нам помогали самые лучшие в ХIХ: Достоевский и Толстой. Так думали почти все наши писатели, деревенщики, Солженицын…
А там оказался гроб с гниющими потрохами. В 2014 году открыли гроб. Ударил запах!
Что будет?
Ничего не будет.
Тайное стало явным.
Для подавляющего меньшинства.
Да, со временем можно будет снова сходить в Европу, хотя мы дали подлинную причину нас ненавидеть полякам, балтам, даже болгар смутили.
Мы не влезли в Европу, не прошли сквозь ушко, потому что и сами в своем подавляющем меньшинстве мы половинчаты, жрем водку и любим феррари. Мы любим свое безобразие. Мы обожаем Флобера и «Москву – Петушки».
Русскими европейцами или европейцами наполовину быть можно, но это не работает!
Нет польских европейцев или французских. Мы хотим быть европейцами, но при условии нашего безобразия.
Ни рождения, ни возрождения.
В Советском Союзе мы выжили, хотя вокруг весь разговор был тарабарский. Но там чем дальше, тем больше развивалось чувство неверия в утопию. Нами правили осенние мухи. А сейчас только что открыли шлюзы. Умно сделано! Так можно продержаться какое-то время. А то быть всего-навсего подражателем Европы? Гнаться за тем, чтобы перегнать Португалию! Да гори она огнем!
Шлюзы открыты.
Но в конце концов опять будут править осенние мухи.
Ответим новым Серебряным веком на столыпинскую реакцию, на столыпинские вагоны и галстуки. Но где же эти таланты?
В дальней перспективе в организме России начнется новая война двух вирусов: имперского и европейского. Но надеяться на то, что народ когда-либо заразится европейским духом, крайне сложно. Надо будет дождаться нового Петра Первого с его принудительными проевропейскими реформами. Его пока что не видать.