Тема с политическим подтекстом!

Так почему бы и не повоевать перед очередной симфонией?

Недавно я случайно увидел документальный фильм, посвященный заграничным походам русской армии 1813-1814 годов. И не мог не заметить, как сместились акценты: от победы над вторгнувшимся в Россию неприятелем в Отечественной войне к Венскому конгрессу, «европейскому концерту», установлению баланса сил между великими державами в тогдашнем мире. По мнению авторов фильма, только такая модель и может быть альтернативой бесконечным войнам – и то, что после Венского конгресса войны случались постоянно и уносили тысячи жизней, интерпретаторов не смущает: перед зрителей вереницей проходит один конгресс за другим. Как говорил Клаузевиц, «война – это продолжение политики иными средствами». Так почему бы и не повоевать перед очередной симфонией?

Я вспомнил об этом фильме, когда прочел интервью Олега Морозова. Бывший глава управления внутренней политики администрации президента России удивительно точен в объяснении внешнеполитических целей путинской команды. Он с придыханием вспоминает эпизод, который любым политическим деятелем – именно политическим деятелем, а не стервятником – воспринимался бы как позорный. Как «во время арабо-израильской войны 1967 года израильские танки стояли совсем недалеко от Каира и легко могли его взять: египетская армия разбежалась. Но тут один лидер великой страны – Леонид Брежнев – позвонил другому лидеру великой страны – президенту США Линдону Джонсону – и пригрозил поднять в воздух стратегическую авиацию. Что произошло после этого? Израильские танки вернулись в места своей дислокации».

Обратите внимание: один лидер страны, которая формально не участвовала в конфликте (хотя советские военные специалисты в Египте были), позвонил лидеру другой, которой точно там не было, – и пригрозил уничтожением Израиля. Вот как надо! «А вот у Горбачева и Ельцина силенок сделать это не хватало. Они были лидерами, которые довели страну до исторического поражения. В результате к нам стали относиться как к государству, которое можно ставить перед фактом. Главный смысл деятельности Путина в том, что он меняет эту ситуацию: возвращает России принадлежащий ей по праву политический вес».

В этих словах разгадка того, что со стороны может показаться безумием

В этих словах разгадка того, что со стороны может показаться безумием, но выглядит совершенно логичным с точки зрения Путина и его опричников: с «национальным лидером» перестали считаться, ставят его перед фактом. Вместо того чтобы признать, что бывшие советские республики, да и бывшие страны соцлагеря – это сфера влияния «национального лидера», подлый Запад затаскивает их в НАТО, придумывает какие-то бессмысленные «Восточные партнерства», соглашения об ассоциации с ЕС, мешает российским интеграционным проектам. И делает вид, что не понимает российских намеков – вначале тонких, кулуарных, а потом все более и более толстых: это все наше. Наше. С нами нужно разговаривать. Это же концерт!

Путин может искренне считать, что западные лидеры его попросту подло обманули. Пригласили в «восьмерку», устраивали разнообразные саммиты, делали вид, что уважают и советуются, – а на самом деле продвигались все ближе и ближе по исконным землям «нацлидера», по одному убирали его исторических союзников и друзей – словом, пакостили, не советуясь. Разве это концерт? И когда он решил оставить намеки и показал в Крыму, что бывает, когда с ним не советуются, они опять сделали вид, что ничего не поняли, и даже выгнали из «восьмерки» – вместо того чтобы устроить торжественное заседание и все поделить.

А когда он устроил небольшую войнушку – ну, чтобы всем уже все стало ясно и с ним стали считаться по-настоящему, – они стали воротить от него нос, как от прокаженного. Будто это он их все время обманывал, а не они его и Россию. Будто не они расширяли зловредное НАТО, а он. Будто не они делали вид, что все эти географические недоразумения – Украины с Грузиями – настоящие государства, а он. Будто не они не захотели договариваться по-хорошему, а он. И теперь, когда он им русским и немецким языком объясняет: хочу в концерт, – они воротят носы. Ну не твари ли?

Все это оттого, что Путин вместе со всей своей гоп-компанией наперсточников, всеми этими Ивановыми, Лавровыми, Морозовыми, Медведевыми, Патрушевыми, Володиными, Сурковыми, Нарышкиными, прочно застрял в девятнадцатом веке, а то и в восемнадцатом, в то время как большая часть человечества переместилась в двадцать первый. И живут они по истлевшим принципам прошлого, смешанными с криминальными «понятиями», не замечая ни прогресса, ни воли народов, ни увеличившейся ценности человеческой жизни – ничего! Эти люди – пусть даже с ядерной кнопкой и прочими ресурсами для убийства – давно уже мертвецы, как «белые ходоки» из популярного сериала – тех тоже опасались живые люди. И количество поддерживающих это смертельное безумие тоже не должно удивлять: в стране, возглавляемой мертвецами, мертвых всегда больше, чем живых.

К чему же приведет обвал на фондовом рынке Китая?

На протяжении последних лет КНР была драйвером высоких цен на сырье, подерживая на плаву многие страны третьего мира которые специализируются на поставках одного -двух-трех видов сырьевой продукции. Пекин не смог компенсировать потерю внешних рынков внутренним спросом. Когда я в 2013 году был в Китае, то все бизнесмены с которыми удалось пообщаться из самых различных сфер ( начиная от металлургии и заканчивая фармацевтикой) говорили, что объемы падения поставок на внешние рынки составили 40-50%, потому особый акцент делали на развитии внутреннего рынка.

Реализация Китаем огромных инфраструктурных проектов и бурное строительство недвижимости породили у многих внешних инвесторов завышенные ожидания, что КНР будет динамично развиваться следующие несколько десятков лет. Многие указывали на огромный профицит платежного баланса Китая. На конец 2014 года ЗВР КНР составляли 3, 88 трлн. долларов! Это, а также гигантские долги США Китаю под трлн. долларов, отвернули многих от того факта, что Китай вместе с государственными долгами (30%) с задолжностью корпораций и домохозяйств общий долг Китая составляет около 130% от ВВП. Кроме того, из-за того, что из страны проблематично вывезти капитал, то возник огромный теневой рынок заимствований, которые Центробанк Китая называет «социальное финансирование». Его суть заключается в кредитовании отдельными физическими лицами или корпорациями друг друга. Вышеупомянутый Ручир Шарма еще в 2011 году предположил, что вместе с этим рынком общий долг Китая может достигать запредельные 200% ВВП.

Эти и другие факторы (дисбалансы в развитии регионов, огромное неравенство, зависимость от внешних рынков сбыта продукции и т. д.) вывели китайское экономическое чудо на зыбкую почву. Конечно, говорить о том, что Китай рухнул будет неправильно, потому что у него значительный запас прочности, а руководство готов идти на жесткие меры, чтобы не допустить неуправляемых процессов. Однако, серьезные последствия для мировой экономики и самого Китая после падения его фондового рынка очевидны.

[Изображение: Fondovyiy-ryinok-v-Azii.jpg]

В первые же дни после аннексии Крыма

В первые же дни после аннексии Крыма в окружении нового руководителя полуострова Сергея Аксенова стали поговаривать, что для него кумиром в политике является чеченский президент Рамзан Кадыров – независимый, уверенный в себе и своих подданных, верный Путину – и только ему одному. На недавнем заседании крымского совмина Аксенов продемонстрировал, что готов придерживаться этой ролевой модели и защищать царедворцев от «деятелей с материка», то есть от российских силовиков, пытающихся бороться с крымской коррупцией. И это его выступление в точности повторяет реакцию Кадырова на попытки российских силовых ведомств «вторгнуться» в Чечню.

Но дальше сходство заканчивается. Ведь не стоит забывать, в чем главное различие в политических карьерах Кадырова и Аксенова. Кадыров был одним из участников войны за чеченскую независимость, а его отец – одним из вождей этой войны. Кремлю было необходимо найти кого-то, кто сможет возглавить разрушенную войной республику и стать щитом между сторонниками продолжения сопротивления и российскими войсками и силовыми структурами. Кадыровы свою власть завоевывали – и сражаясь против российских войск, и сражаясь вместе с российскими войсками, и сражаясь против других союзников Кремля. Вассалитет и самостоятельность Кадырова обусловлены именно этой бесконечной войной, которой и сейчас не видно конца.

А что Аксенов? Аксенов был третьестепенным крымским политиком, спекулировавшим на пророссийских настроениях небольшой части электората и благодаря этому имевший возможность «крышевать» свой скромный бизнес. Он не воевал с Россией и не воевал против Украины. Он вообще не сделал ни одного движения, которое привело его к занимаемой сейчас должности – разве что согласился со сделанным ему предложением. Но в списке возможных руководителей «нового Крыма» был далеко не первым – и карьерным ростом обязан не личным качествам, а той аллергии, которую испытывал клан спикера местного парламента Владимира Константинова к кандидатуре бывшего главы автономии Леонида Грача.

Даже прокурор Поклонская поддержит нового руководителя республики

Чеченцы – из тех, кто поддерживает Кадырова, – воспринимают его как гаранта собственной самостоятельности. Крымчане – из тех, кто поддерживает Аксенова, – воспринимают его как назначенца Путина и символ присоединения полуострова к России. Если Путин захочет сменить Кадырова, ему нужно будет найти человека, который сможет соответствовать представлениям местных элит о границах своих полномочий. Если Путин захочет сменить Аксенова, он может назначить на его место кого угодно. Может крымчанина – «менее коррумпированного». Может москвича – «навести порядок». От Аксенова этому новому назначенцу моментально отойдет все – уважение сторонников российского выбора, ненависть украинских патриотов, преданность местных коррупционеров и даже Поклонская. Даже прокурор Поклонская поддержит нового руководителя республики – всей душой.

Крымом Аксенов поруководит ровно до того момента, пока в Кремле окончательно не определятся, что делать с полуостровом. Именно пребывание во главе Крыма команды Аксенова и Константинова, а вовсе не ежедневные заявления Путина и других представителей российского политического руководства о «закрытом вопросе», – свидетельство того, что Крым – это все-таки бутерброд. Пока что этот самый бутерброд запихнули в морозилку вместе с его вороватым руководством, допотопной инфраструктурой и патерналистски настроенным населением.

Если в Кремле окончательно решат «оставлять» Крым, команда, работавшая во времена Януковича, будет разгромлена дочиста, потому что никакого другого шанса контролировать деньги, выделяемые полуострову, не существует. В Крым приедут люди из Москвы и других регионов России, которые заменят местных чиновников на основных должностях и отберут у них бизнес. Собственно, что-то похожее произойдет и в случае, если в Кремле поймут, что пора возвращаться с имперских небес на грешную землю и договариваться с Западом – а без решения крымского вопроса никакие договоренности невозможны. Тогда команда «крымнаша» будет отстранена, так как с ней никто не будет вести никаких переговоров, и в Крым тоже приедут люди из Москвы, только иные, чем в случае принятия решения о настоящей интеграции Крыма.

Время колокольчиков

Все то, что мы называем русским роком, родилось в эпоху модерна. Того самого, где слово равно действию, где за поступком следует ответственность, где «тысячи слов» ничего не стоят в тот момент, когда важна «крепость руки». Часто говорят, что сила русской литературы в том, что она заполняла смежную нишу отечественной философии. Если так, то русский рок одновременно выполнял роль русской поэзии.

Он был больше и шире самого себя. Существовал большой мир официальной энтропии, а потом выходил Цой и ставил своей эпохе диагноз. В тех текстах не было розовых очков – там было бунтарство, антисистемность и все то, что потом Кураев назовет «борьбой за право думать». Беззубость текстов дарила их автору статус прирученного поэта – и изгоняла из лагеря коллективного «сида вишеса».

А потом случились нулевые, и каждый отечественный Сид Вишес поспешил стать Иосифом Кобзоном. Включая и автора этой пророческой формулы Костю Кинчева. Их одомашнили – примерно так, как одомашнили «Ночных волков». Сурков писал тексты для «Агаты Кристи», Путин брал в поездку на желтой «Калине» диски «Чайфа». «Околоноля» – это ведь в том числе и оценка социальной значимости рок-кумиров нулевых. Из протестно-злого русский рок все быстрее дрейфовал в сторону буржуазно-сытого, где лиричностью переживаний подменялось право говорить правду. Вместо обнаженного нерва – обезболивающий укол тщательно дозированной эмоции, густо перемешанной с ностальгией для поколения сорокалетнего офисного планктона.

В минувшее десятилетие рок стал разновидностью музыкального мейнстрима, бизнесом на стремлении к безопасной фронде. Главные темы в творчестве скатились к хрестоматийному «меня никто не любит», или же «меня никто не понимает», или, на худой конец, «ну и хрен с ними со всеми». При этом самих рок-исполнителей как бы любили, старательно понимали и уж точно пальцем на дверь не показывали.

В нулевые публика была готова назвать рокерами всех, кто не поет для пубертатного возраста. Для нее это была форма самозащиты – слушать рок-музыкантов означало иметь право отождествлять себя с интеллектуальным меньшинством. Это было время постмодерна. Тотального пересмешничества, безответственности и лаунжа. Многие этого искушения не выдержали.

Давиды и Голиафы

Потому что в последние пару лет старый уютный мир рухнул. Война – это всегда модерн, и Россия после Крыма и Донбасса в него вновь погружается. В этой новой старой реальности всем и каждому вновь приходится определяться со своей стороной баррикад. Появились вопросы, на которые можно дать лишь односложные ответы – в такой ситуации сложно выступать «за все хорошее против всего плохого».

И в этот момент те, кого принято было считать рокерами, оказались перед выбором. Потому что рок – это всегда контрсистема. По логике вещей если ты бунтарь и пришло время лезть на баррикады, то они должны быть оппозиционны властной вертикали. Но влезать в собственную двадцатилетнюю шкуру в тот момент, когда тебе уже скоро пятьдесят – некомфортно. Многие предпочли альтернативу.

Ведь вся медиавойна последних двух лет – это дискуссия о том, кто здесь слабый, а кто сильный. В традиционной этике принято сочувствовать тем, чья нравственная величина обратно пропорциональна физической. Давиды против голиафов, спартанцы против персов, польская кавалерия против танков Гудериана – в таких схемах моральная поддержка всегда достается слабому. Потому что сражаться против превосходящих сил – это торжество духа над обстоятельствами. И именно за этот штандарт весь минувший год ведут информационную войну Киев и Москва.

Когда Москва говорит, что не является стороной войны в Донбассе – это не только геополитика. Это еще и борьба за этику. За право транслировать происходящее как битву украинского дракона с сепаратистским Ланселотом. Потому что если назвать вещи своими именами, то окажется, что не украинский Голиаф сражается с донецко-луганским Давидом, а, наоборот, – триста украинских спартанцев держат оборону у Фермопил против армии с двуглавыми орлами на знаменах.

И неслучайно в неофициальных комментариях сторонников Кремля ситуация последнего года подается не как война большой России против маленькой Украины, а как эпическая битва «русского мира» против «западного». Как героическое сопротивление осажденной крепости, которую хотят взять штурмом либеральные щупальца мирового гегемона.

И чаша этого выбора не миновала российскую рок-музыку. Выбор прост: можно быть солидарным с меньшинством и выступать против желающего повоевать государственного Левиафана. А можно объявить саму Россию контрсистемой, которая противостоит большому и сильному Западу. И продолжать ощущать себя бунтарем, выходя на сцену во время праздничного концерта по случаю Дня полиции.

Одному довольно ординарному царю это удалось примерно сто лет назад

Человек заурядный, пусть и президент, вряд ли сумел бы даже приблизиться к решению. Правда, одному довольно ординарному царю это удалось примерно сто лет назад, но там были особые обстоятельства. Мировая война, смертельная усталость, всеобщее озверение. В иное время при всем желании довести страну до ручки, а потом и погубить гораздо трудней.

Тут надо было демонстрировать особые, выдающиеся таланты и стратегический подход.

Во-первых, следовало провести большую подготовительную работу со своим населением. Например, мирный роспуск осточертевшей всем империи объявить крупнейшей геополитической катастрофой минувшего века. Годы реформ, в самом деле нелегкие, назвать проклятыми, то есть предать анафеме свободу, которая была основным содержанием прошедших лет. Затеять маленькую победоносную бойню, в ходе которой одновременно устрашить, опоить ненавистью и повязать кровью электорат. Захватить все значимые СМИ, в которых ежедневно при помощи специально обученных людей проклинать свободу, пугать, сеять ненависть и вязать кровью. Заклеймить недобитых инакомыслящих именем национал-предателей, натравив на них спецслужбы, полицию, прессу, специально оплаченных гражданских активистов, церковь.

Во-вторых, надо было восстановить против себя весь свет, и тут долгое время национального лидера преследовали неудачи, прямо руки опускались. Чеченская война особого впечатления на Запад не произвела. Закручивание гаек внутри страны было в общем признано его личным делом. Убийство в британской столице, первый в истории случай локального ядерного терроризма, обернулось скандалом, но и только. Вторжение в Грузию наделало шуму, но война быстро кончилась, и скорое ее завершение так обрадовало международных наблюдателей, что сошла с рук и эта война. Ну никак не получалось восстановить против себя весь свет!

Оккупация Крыма и торжественное его возвращение в родную гавань вопреки всяким там меморандумам и соглашениям о нерушимости границ поначалу тоже не возымели должного эффекта. Разве что одна фрау канцлерин все пыталась понять, утратил он связь с реальностью или не утратил, но это, согласитесь, был вопрос чисто теоретический. Еще братский украинский народ испытал чувство потрясения, но это Путина едва ли заинтересовало. Первые робкие надежды пробудились у него лишь после того, как на Западе задумались о наказании за Крым и прилетели санкции, но какие-то оскорбительно мягкие, никак не сулившие полной гибели всерьез, о которой мечталось. Поэтому он учинил гражданскую войну в Донбассе, где вскоре рухнул пассажирский самолет, и тут врагам волей-неволей пришлось героя обкладывать, как медведя в берлоге.

Так что приходилось подбрасывать хворосту в огонь грядущей войны

Было объявлено наконец о секторальных санкциях, что расценивалось как настоящий успех. Россию лишили права голоса в Страсбурге. Исключили из «восьмерки». Активизировались разные суды, в Гааге и в Лондоне, которые до той поры бездействовали или слишком медленно расследовали порученные им дела – по политическим, быть может, причинам. Так что приходилось подбрасывать хворосту в огонь грядущей войны – то руками специально обученного журналиста, который разбрасывал по студии радиоактивный пепел, а то и самому. Когда он дозволял к прокату на гостелеканале документальный фильм, в котором сообщал, что ради Крыма готов был стереть человечество с лица земли.

Но даже это сперва не слишком поразило неприятелей, и главный противник, явно желая его задеть, обзывал Россию «региональной державой». Хотя уже и прозревал понемногу, оценивая опасность, исходящую от указанной державы, в одном ряду с известной лихорадкой и знаменитой террористической армией. Однако в этом конкурсе хотелось занять чистое первое место, и наконец он своего добился.

Десять дней назад про него заговорили в Пентагоне – там Россию уважительно назвали «государством-ревизионистом», которое надо сдерживать, а при необходимости и побеждать. Вчера его страшно порадовала Дебора Ли Джеймс, министр ВВС США, которая заявила, что РФ «представляет собой самую большую угрозу национальной безопасности» Соединенных Штатов – куда там всем этим лихорадкам и отморозкам. А вслед за ней согрел ему душу главнокомандующий Корпуcом морской пехоты США генерал Джозеф Данфорд, который слово в слово повторил основной тезис из выступления министра. И хотя чуть позже представитель Белого Дома слегка дезавуировал эти речи, но полностью их не опроверг.

Джош Эрнест лишь заметил, что личное мнение генерала Данфорда «не обязательно соответствует взглядам… команды президента», то есть по сути очень обнадежил Владимира Владимировича. Возникла вообще интрига: то ли соответствуют, то ли не соответствуют. Да ведь и генерал не уволен, и министр при должности. Значит, стратегия в отношениях с Америкой выбрана правильная.

80-я бригада и пиар – это понятия, лежащие по разные стороны полюсов. Это как север и юг. Пацаны, о которых не особо помнят до сих пор. Хотя сделали они не меньше других, а где-то и больше, – говорит сидящий передо мной десантник… 79-й бригады.

Мы все знаем о Донецком аэропорте, люди, которые никогда не были в Донецке и его окрестностях, знают о Песках, Авдеевке, Спартаке, Тоненьком… Но мало кто знает о том, что творилось в Луганском аэропорте, о боях в Хрящеватом, Георгиевке, Красном, Николаевке.

Переброска бойцов в Луганский аэропорт происходила на Илах, один из которых потом сбили. Илы заходили на посадку ночью, то, что могли отработать по ним с земли, знали все.

Я сидел в кабине тогда – рассказывает капитан 80-ки, позывной «Барсук». – Красивый вид. С одной стороны, Донецк, с другой – Луганск. А все, сжатые, как в пружину, борттехники, пилоты, все наблюдают землю, нет ли пуска ракеты снизу?

- А те Илы, на которых вы летали, были оснащены тепловыми ловушками?

- Да, были, но если ты спрашиваешь о сбитом Иле, то его сбили на заходе на посадку. Был выстрел из ПЗРК, и Илюша выпустил ловушки. Но после этого его добили с крупнокалиберного пулемета и он взорвался прямо в воздухе. Территорию вокруг аэропорта мы не контролировали, подразделения в аэропорту были, по сути, в окружении, доставка личного состава и снаряжения могла осуществляется только самолетами. Мы, после того как сбили Ил, выдвинулись вперед, оттеснили сепаров, собрали то, что осталось от погибших пацанов, подорвали неразорвавшийся боекомплект. Тяжело было. На месте этих ребят мог быть и я, и любой другой, кто летал этими самолетами. Они ведь летали четыре раза сюда.

Порядка ста человек, 80-я, разведрота 1-й танковой, две ЗУ, одна минометная батарея на весь аэропорт, несколько единиц брони. Вот и весь состав бойцов, который в тот момент находился в окружении. Командир, который руководил обороной аэропорта, позывной «Кобра», сосредоточил всех бойцов на территории аэропорта возле построек и укрепов.

Выставили круговую оборону и так держались. Взлётка должна была охраняться, но возможности осуществить охрану не было. И самолеты летали, понимая, что их могут сбить. И аккумулировали силы батальонно-тактических групп.

- Сейчас уже, анализируя происходящее, я понимаю, зачем все это делалось. После сбития Ила мы начали выходить из аэропорта, нам начали ставить задачи, мы начали брать населенные пункты. Видимо, мы должны были потом пойти в сторону Краснодона, Зеленополья, в общем, на перекрытие границы. Но сбитый самолет, конечно, поломал план операции. Аэропорт должен был быть отправной точкой для батальонных групп, которые должны были идти на перекрытие границы.

К концу июля бойцов начали накрывать. В аэропорт прорвалась БТГ во главе с комбригом Андреем Ковальчуком, который, будучи раненым, не запрашивал эвакуацию, а оставался в аэропорту. БТГр состояла из батальона 128-й бригады, роты 80-й с артбатарей гаубичной и танковой роты. Аэропорт тогда крыли уже всем. В отличие от аэропорта в Донецке, боевики изначально не жалели постройки сооружений, их сравнивали с землей всем, чем можно. Грады, Смерчи, разнообразная ствольная арта, в том числе Пионы.

А в это время 80-я с пехотой пошла вперед и взяла Георгиевку, Лутугино, Успенку на соединение с 95-й для окружения Антрацита и Красного Луча. Хрящеватое, в котором сепаратистов уже не было, были регулярные войска РФ. Георгиевку держали с «Айдаром» 12 дней для того, чтоб можно было создать артерию снабжения с аэропортом.

- Я помню, как уже потом мне звонили и говорили, что на ICTV вышел сюжет об обороне Георгиевки. Когда танки и другая броня бежать начали, я тогда выходил в эфир к айдаровцам и другим частям, что были тут и говорил: никто *маты, много матов* отсюда не уходит. Стоим! И они вернулись. С РПГ мы с пятого выстрела подбили 72-ку. Я вызвал свой танк с высотки, там парень, отчаянный, конечно, был, он два танка тогда подбил. Тогда я еще Сушку вызывал, она неплохо тогда отработала. Когда мы зашли в Георгиевку, мы там 300 метров контролировали. А после штурма все село взяли.

После штурма у нас пленные были, все россияне. Питер, Алтай, Краснодарский край. Был еще какой-то зампотыла «ЛНР», миллион рублей за себя давал.

Потом они просто неделю накрывали село, нас не побили, только село разнесли. А потом мы уже взяли Лутугино и Успенку.

Бои, которые происходили тогда возле Луганска, велись не с сепаратистами. И все, кто был там, это знали и относились к этому спокойно. Перематы в эфире с чеченцами с взаимными угрозами, обмен «пожеланиями» в эфире от когда-то «братских» десантников и пленные солдаты РФ, запертые по подвалам, четко демонстрировали противника.

- Последние сепары, которых я видел, это разведрота «ЛНР» еще в Георгиевке – продолжает свой рассказ «Барсук», – в Лутугино я взял в плен майора РФ. Те сепаратисты, на которых позже натыкались, мы видели их только бегущих. А потом пошли войска РФ. Штатные войска, в форме, в касках, ну не шахтеры совсем. Я тогда закрывал фланг у Красного, и мы видели, как выезжали Грады и крыли Хрящеватое, аэропорт, нас… Разворачиваются и уезжают. Так их и не обстреляли. Там потом самолет сбили, мой зам этого летчика искал там, нашел. В Хрящеватом мы остановили конвой, не пропускали.

На тот момент победа была очень близка. У сепаратистов уже стрелять даже нечем было. А потом зашли россияне. Если бы они не зашли, мы бы закрыли границу и война уже давно бы закончилась. А так…

Меня ранило под Красным. Мы тогда порубили штурмовую группу, ну явно шла десантура. Всё, как у нас: три БТРа, за ней пехота под прикрытием коробочек рядами с поднятыми автоматами и топают штурм. Ну мы там и дали им с фланга, сожгли эти БТРы, положили эту штурмовую группу. Мы еще там, в соседнем леску, минометами догнали какую-то группу. Что там было, не знаю, но взрывалось часа два. Но они нас вычислили, где мы, как стоим после этого боя, и обстреляли Градами. Один снаряд прилетел в блиндаж, одиннадцать двухсотых. Не повезло. Меня тогда ранило, с позиций забрали, вернули в аэропорт. Когда меня туда привезли, там уже был мрак. Все разбито, разрушено, одни обломки.

И буквально через неделю начался тот самый штурм. Кантемировцы на своих Т-90, псковская десантура, арта. Началась мясорубка.

Лупили нас тогда жестко, всем лупили. Мы оттуда ушли, потому что там банально уже не за чем прятаться было. Прикрыть нас было нечем, танкисты из аэропорта просто удрали.
Десантники бегали у обломков и отстреливались. Танки жгли с помощью СПГ (прим. ред.: судя по всему, имеется в виду СПГ-9), сожгли два Т-90. У нас всего два СПГ было, один из них трофейный. Было бы больше, было бы и толку, конечно, больше. Ковальчук вызывал огонь артиллерии на себя, тоже крыли их броню всем, что было. Нас прикрывали всем, Смерчи, Ураганы, Грады, там был ад. Российская арта тоже валила жестоко. Бункер, который был в аэропорту на случай ядерной войны, просто треснул от попадания артснарядом. Бункер треснул. Я не думал, что такое возможно. Не знаю, чем они стреляли, но когда снаряд попадал на землю, то воронка была метров пять в длину и метра два в ширину. В бункере от попадания разошлись трещины, потолок упал и привалил пленных, которых мы там держали, мы их разгребали потом. Поначалу россияне шли, конечно, мощно: танки, БТРы, БМП, штурм – красиво всё, по учебнику. А получили таких *******… Когда в аэропорту уже прятаться было не за чем, мы пошли на прорыв и таки вышли оттуда, то они еще два дня боялись зайти в аэропорт. Говорили, что бои идут, и обстреливали руины. В СБУ есть перехваты их разговоров, как они отзванивались командирам и говорили, что идут бои, хотя мы уже были далеко. Всыпали мы им, конечно, жестко тогда.

Псковские нам до сих пор стрелки набивают на «десантура точка ру». Встретимся, мол, еще, мы вам отомстим, вы нечестно поступили, будьте мужчинами. В общем, обидно им, покосили мы их там трошки. Да и не только псковских. Мы второго августа арту наводили под Хрящеватым, так накрыли БТГр костромской десантуры.

- И что, сильно накрыли?

- Ну как, сильно…Полностью. Вообще полностью, ни одна машина тогда не вышла. РСА (прим. ред.: судя по всему, имеется в виду разведывательно-сигнальная аппаратура) тогда поставили под Краснодоном наши разведчики, прослушали костромских и накрыли. И таких случаев было немало. Да и вообще немало там всего было, все рассказывать – книга получится.

В общем, Луганский аэропорт им точно немалой кровью достался. Пусть гордятся им, ходя на могилы побратимов.

Выход из аэропорта был в процессе ожесточенных боев. Бой шел до вечера, штурм к вечеру смогли отбить и оттеснить противника. Выходили ночью, прямо во время боя. Всё тот же Ковальчук, который больше месяца руководил обороной аэропорта, будучи раненым, отказываясь от эвакуации и даже не думая, что будет направлять своих ребят из штаба в тылу.
Бойцы, которые рассредоточились на территории аэропорта и вели бой под постоянным огнем своей и чужой артиллерии, прорвали окружение и вышли. Во время боёв порядка двадцати человек попали в плен. Почти полтора десятка ребят погибли. Четверо из попавших в плен смогли бежать, часть в неволе расстреляли, отомстив за упорное сопротивление, часть десантников до сих пор в плену.

Потому, когда в очередной раз мы будем говорить о героях, не стоит забывать о десантниках 80-й львовской бригады. Об их аэропорте. Об «их Песках» — Георгиевке. Об «их Тоненьком» — Хрящеватом. Об их ожесточенных боях и их жарком лете 2014, когда 80-я аэромобильная бригада рубилась с сепаратистами в Славянске, а потом была отправлена в аэропорт, где её ждали новые вызовы и бои. Это бойцы, о которых должны помнить, как и о 25-й, 79-й и 95-й бригадах. Просто потому, что они стоят того, чтоб о них помнили. Вот такой вот аэропорт, которого как будто и не было, вот такая 80-я бригада, подвиг которой не то что забыли, в большинстве о нем и не знали, и не знают.

Но мы не забудем о них, правда?

http://petrimazepa.com/voyna/luganskaero.html