Сергей Ралюченко: «Уровень футбола в Украине всё хуже и хуже»

[montoya]

Полузащитник «Металлиста» Сергей Ралюченко в чемпионате СССР 1989 года, ставшем самым успешным для харьковской команды после её последнего возвращения в высшую лигу, принял участие в 29 матчах из 30. Сегодня Сергей Петрович вспоминает о том сезоне и о своей футбольной карьере в целом.

— Сергей Петрович, мы говорим сегодня о сезоне 1989 года, а вы пришли в команду в 1988-м. Как это произошло?

— Ещё когда в 1986 году я играл в СКА (Киев), приехал Виктор Аристов и от имени руководства пригласил меня по окончании службы в рядах Советской Армии выступать за «Металлист». Я тогда отказался — вернулся на историческую родину моей жены, в Кировоград. Ну, а в 1988-м, когда «Металлист» выиграл Кубок СССР, он имел право дозаявлять двух любых футболистов из любых команд для участия в еврокубке. Я помню, 28 мая «Металлист» выиграл Кубок, а 31-го мне позвонил опять же Виктор Аристов и ещё раз пригласил — во второй раз я уже не отказался. И сразу начал играть за «Металлист».

— Осенью 1988 года вы сыграли без замен во всех четырёх матчах «Металлиста» в Кубке обладателей кубков. То есть вы сразу стали игроком «основы»…

— Ну, меня брали в команду не для того, чтобы я сидел на лавке. До этого за мной следили. И я отыграл полсезона в донецком «Шахтёре» — думаю, что тоже неплохо себя там зарекомендовал. Тем более, уже был такой возраст, 25 лет, когда берут под основной состав.

— И чем вам запомнились те матчи, которые вы отыграли «от звонка до звонка»?

— Это конечно ни с чем не сравнимые матчи на евроарене! Были, конечно, разные моменты. Первый отрицательный – это когда «мордой обвозили» в Югославии. Поверьте, 0:2 — это не то преимущество, которым владела команда «Борац». Мы еле ноги унесли с таким счётом. Положительный момент — это, конечно, ответная игра (4:0). Игра нам удалась, и я, кстати, мог забить — попал в перекладину со штрафного.
Следующая игра — с «Родой». В принципе в Голландии мы играли неплохо, пропустили всего лишь один гол, и то — на компенсированной минуте первого тайма. Думали, что дома мы их дожмём, обыграем. Но не судилось...

— Приглашал вас в «Металлист» Евгений Филиппович Лемешко, а уже в 1989 году в команде произошла смена тренера. Что случилось? Из многочисленных материалов в прессе и разговоров в кулуарах помню, что Филиппыча сняли сами игроки…

— Ой, там была куча нюансов. Мы должны были ехать в загранпоездку в Коста-Рику, но она отменилась, а потом… А вообще, вы знаете, я мог не играть в 1989 году, потому как мне должны были решить жилищный вопрос в Харькове, по квартире, который все никак не решался. Я уже собрался уезжать домой, но тут ребята сказали – не спеши, могут быть изменения. А нюансы… Лучше не надо об этом.

— А кто был инициатором вотума недоверия Лемешко — ветераны команды?

— Ну, да, конечно, как и везде. Молодые — есть молодые…

— Как восприняли приход Леонида Ткаченко на этот пост?

— Сначала было всё прекрасно. У команды появилось взаимопонимание с наставником. Было единодушие, единое мнение, и это стало залогом успешного сезона, в котором заняли седьмое место. Хотя должны были занимать не седьмое, а минимум четвёртое. Шли долго в лидерах, в призёрах, но в конце нас «убили» в Одессе и дома с московским «Динамо».

— Сергей Петрович, давайте теперь вернёмся к истокам. Родились вы в Киеве, начинали в знаменитой футбольной школе у хорошо известных тренеров Владимира Онищенко и Виктора Кощея. Как вас нашли?

— На самом деле начинал я с чемпионата города Киева среди коллективов физкультуры в футбольном клубе завода «Большевик». Там играл от самых маленьких. И вот за полгода до окончания юношеского возраста меня пригласили в киевское «Динамо». А начинал ещё до этого — во дворе. Потом играл на первенство района, на первенство города — тогда был интересный футбол!

— Кого вы считаете своим первым тренером?

— Был такой тренер, который безвременно погиб, Владимир Ильич Фастовский. Я его считаю тем человеком, который дал мне путёвку в футбольную жизнь. А вот Онищенко и Кощея я не считаю своими тренерами. Так получилось, что мне было некуда деваться: сказали, что надо играть за киевское «Динамо» (Киев) — вот я полгода там и доигрывал.

— Шансы остаться в «Динамо» были?

— Нет, не было. Владимир Фастовский рекомендовал меня в Кировоград, где и началась профессиональная карьера. Это была путёвка в жизнь. Запомнилось, что в первой игре, в которой я вышел — против СКА (Киев), моих земляков, забил два гола, и мы выиграли — 3:2.

— О, так вы везде сразу заявляли о себе забитыми голами!

— А ещё я зарабатывал пенальти (смеётся). До сих пор, когда играем на первенство города Харькова среди ветеранов, Юрий Сивуха и Валентин Крячко меня по этому поводу по-дружески поддевают! Не буду хвастаться, но, можно сказать, это талант. Есть такие футболисты, нападающие — их бьют по ногам, словно косой косят, чтобы они упали, а они стоят ногах, как столбы. А пенальти — это искусство. Как пенальти зарабатывается? Я иду с мячом, и со мной сближается защитник. Я смотрю, когда он будет идти в подкат выбивать. Он только выставляет ногу — а я в этот момент выставляю корпус. Что ему остаётся делать? Только сбивать меня. Дальше уже чисто по инерции падаешь, а пенальти — это на усмотрение судьи. Но в большинстве случаев ставили. Был такой сезон, когда я выступал за шепетовский «Темп», — за десять последних туров я заработал десять пенальти (улыбается). Кстати, в том сезоне по оценкам журналистов «Спортивноi газети», оценивавших звёздочками (от одной до трёх) игру каждого игрока в том или ином матче, я стал одним из лучших футболистов чемпионата (кажется, занял третье место).

— В Кировограде вы также закончили педагогический институт…

— Там меня год прятали от армии. А по окончании сезона 1985 года пришли дяди в погонах и сказали: «Либо — в СКА (Киев), либо — к белым медведям!». На службу, на полтора года. Я, естественно, выбрал первое…

— С кем из известных футболистов вы играли в киевском СКА?

— С кем мне довелось и приятно было играть — это Александр Хапсалис, Сергей Свистун, Игорь Юрченко, Юра Ковалёв. С Витей Яловским играл, с Борей Деркачём — харьковскими. Гарик Псомиади был, Олег Матковский — он из Никополя… Тогда ведь за СКА (Киев) играли футболисты из высшей и первой лиги, и только один я был в стартовом составе из второй лиги.

— А как попали в «Шахтёр»?

— Мы сыграли игру со СКА (Одесса) — а это были два крупных военных округа, две большие команды, и на эти игры обычно приезжали «покупатели». Людей, которые заканчивали службу в армии, они приглашали в другие команды. И так получилось, что мы одесситов обыграли — 4:1, а я забил два гола. Ко мне подошёл представитель донецкого «Шахтёра». Подходил тогда и тренер «Металлиста» — я отказал и одному, и второму. Хотя мне в Донецке обещали «золотые горы»… И так получилось, что «шахтеровский» мне говорит: «Ты нам отказал, но подпиши бумагу, что я, мол, приезжал, с тобой разговаривал». Ну, я и подписал бумагу, не прочитав.

А оказалось, что это было заявление о переходе в команду! А в киевском СКА была такая практика, что если до весны остаётся полгода служить, то команда отпускала игрока в тот клуб, в который он хочет. Я уехал в Кировоград, и тут мне звонят:
- Ты читал сегодняшний «Советский спорт»?
— «Нет, — говорю, не читал. А что?
— «А там заявка донецкого «Шахтёра», и ты в заявке.
— «Как? Я ничего не знаю!
Взял газету — действительно, я там. Тут сразу мне звонок из Киева, из СКА: «Ты что сделал?! Почему подписал? Мы же тебе говорили, чтобы до начала чемпионата твоя фамилия нигде не фигурировала». Я-то официально находился в рядах Вооружённых Сил. И тут как пошло, как поехало! Сразу вызывают в Киев — в СКА, вызывает «на ковёр» заместитель командующего округом, — меня и Серёгу Свистуна, он тоже там в заявке был. Мы приезжаем, нас одевают в военную робу и говорят: «Будете играть за СКА (Киев)?» А мы когда созванивались с представителем «Шахтёра», он нам сказал: «Отказывайтесь. Вас тогда отправят в Артёмовск, вы там будете числиться несколько месяцев, а потом мы вас заберём в донецкий «Шахтёр».

И два генерала нам говорят: «Вы будете играть?» Мы: «Нет, не будем». — «Ну, тогда гауптвахта». Нас на неделю отправили на гауптвахту — в Киеве такая есть, «Белый лебедь». «А потом мы вас отправим в Белую Церковь». Там была, как её называли, «дикая дивизия» — в ней служили в основном жители Средней Азии, и она постоянно была на учениях. Отправили на гауптвахту и, как положено, о нас забыли. Вместо недели просидели десять дней. А потом посадили в машину и отвезли в эту «дикую дивизию» — мы с Серёгой Свистуном там до 31 мая 1987 года так в сапогах и ходили. После этого я поехал домой, а Серёга Свистун – в Донецк. Потом мне звонит Коньков (Анатолий Дмитриевич тогда был старшим тренером «Шахтёра»): «Ну, что, ты приезжаешь?». Я говорю: «А что мне делать?».

Я приехал и всего через неделю после того, как два месяца ходил в сапогах, вышел в стартовом составе донецкого «Шахтёра». Доиграл до конца сезона и по семейным обстоятельствам вернулся в Кировоград. «Наехали» на мою жену местные власти, пообещав ей «золотые горы», а обещания эти никогда не выполнялись. В Кировограде меня объявили рвачом, хапугой и авантюристом, даже на два года дисквалифицировали. И после этого поступил звонок из «Металлиста». А я говорю: «Понимаете, меня на два года дисквалифицировали. Мне в ответ: «Мы можем заявить два человека, кого хотим, поскольку участвуем в еврокубке». И вот они заявили – меня и Серёгу Художилова: его из Никополя, а меня из Кировограда. Но Художилов не прижился, не заиграл в «Металлисте».

— Как вы в целом оцениваете период пребывания в «Металлисте», где пробыли до 1991 года?

— Я очень рад, что оказался здесь. Хотя после того памятного 1986 года в киевском СКА меня приглашали почти все украинские команды высшей лиги. У нас был тренер Виктор Трофимович Фомин, он мне говорил: «В любую украинскую команду, в которую захочешь, я помогу перейти». Очень доволен, что попал в «Металлист». В Харькове я и остался. Впечатления о «Металлисте» — самые наилучшие, самые благоприятные.

— Из «Металлиста» вы уехали играть в Польшу. Как это случилось?

— Это был 1991 год — неудачный для «Металлиста». Подошёл ко мне Леонид Ткаченко и говорит: «Серый, ты нам сейчас не поможешь, а так хоть деньги за тебя дадут, которые помогут остаться в высшей лиге чемпионата СССР». Мне как раз позвонил Миша Соколовский и предложил: «Хочешь поехать в Польшу?». Он меня помнил ещё по «Шахтёру», и, наверное, ему нравилось, как я играл. В 1991 году Соколовский был агентом и переправлял футболистов за границу: тогда уехал Валера Гошкодеря. Миша мне говорит: «Хочешь попробовать в «Сталь» (Мелец)?» — «Поехали».

Но эта поездка чуть не сорвалась. Потому что уезжать должен был 21 августа, а тут в Москве ГКЧП. Думаю: «Ну, всё, уже никуда не еду, потому что «железный занавес» будет». Но через несколько дней, когда всё закончилось, переход состоялся.

Встретились с руководством, поговорили, начали решать вопросы по контракту. Половину решили, а по другой половине говорят: «Вот ты сыграешь первую игру, и тогда уже посмотрим». И, как всегда, первая игра у меня прошла удачно. Сразу же заключили контракт.

— Как вам польский чемпионат тогда был после советского?

— В бытовом и организационном плане — в два раза выше. Там была «деревня», небольшой городок, но всё поставлено на профессиональном уровне. Квартиру сразу мне выделили четырёхкомнатную. Не надо было самому стирать форму, как было у нас. Это сейчас так везде, а в 1991 году всё в диковинку. Ну, а по самому чемпионату, — уровень, конечно, гораздо ниже.

— А смена команды уже в Польше с чем была связана?

— Я из приграничного Пшемышля забирал с поезда жену, и когда ехал в Мелец, попал в аварию. Во второй машине женщина погибла. А город маленький, и чтобы не нагнетать обстановку, я уехал. Хотя был суд — меня во всём оправдали. Но все равно пришлось поменять команду.

— Потом вы вернулись уже в украинский чемпионат. Каковы были впечатления после такого перехода?

— Мне было полегче, потому что осталось очень много друзей. В запорожском «Торпедо», куда я пришёл, тренером был Филиппыч (Евгений Лемешко — О.С.), игроки — Яловский, Славик Ланцфер, Саня Есипов, ещё парочка харьковских футболистов, тот же Игорь Рахаев в команде был тогда. Мне было легко: я приехал — на сборах стал забивать, в чемпионате стал забивать, в каждой игре получал «Лучшего футболиста», шесть голов забил за 15 игр. Рома Бондаренко (был такой футболист в Запорожье, лучший бомбардир команды) говорил: «Ты как пришёл, так все призы позабирал».

Но затем команда понемногу распадалась. Филиппыча уже не было, а главным тренером работал Виктор Матвиенко. Мне, как всегда, обещали «золотые горы» — половину выплатили, половину — нет. Поэтому развернулся и ушёл.

Еще играл за шепетовский «Темп», стрыйскую «Скалу», «Ворсклу» и ахтырский «Нефтяник».

— А в Кировоград как напоследок вернулись?

— Это благодаря Александру Петровичу Довбию. Он как раз в «Зирке» был тренером. Позвонил, говорит: «Поехали!». Хотя особо не сложилось. В товарищеской игре я получил травму — надрыв ахиллова сухожилия. Это меня подрубило. Я два месяца лечился. Но что это за лечение? Надо было или операцию делать, или заканчивать с футболом. Я весь чемпионат, что был в Кировограде, играл на уколах. А укол — это вам не в задницу сделать, а прямо в ахилл. И не какое-то лечебное, а — замораживающее, чтобы отключиться от той адской боли, которая была. 20 минут проходит — и я уже ничего не вижу. Не то что играть, а уже ходить не могу. Но надо было… Кое-как доигрывал — потом три дня вообще на ногу становиться не мог. Вот так и пришлось закончить. Да и годы уже какие были — 36-й шёл. Нога уже не давала играть. Хотя меня ещё приглашали в чемпионат России.

— Тренерская карьера у вас получилась не такой насыщенной, и вся связана с «Металлистом». Вы в основном работали с «Металлистом-2» и с «дублем», а также были в тренерском штабе у Мирона Маркевича. Сейчас чем занимаетесь?

— В селекционном отделе мне отведена роль специалиста по Первой лиге. Я просматриваю игры в Харькове с участием «Гелиоса» и другие интересные матчи в городах, расположенных вблизи от Харькова. Я в основном ездил в Алчевск – интересно было посмотреть на «Сталь». В Александрию, Кировоград, в Ахтырку. Но в прошлом году никуда не ездил из-за событий в стране.

— И как вообще впечатления от Первой лиги?

— Если брать «Металлист» трёхлетней или четырёхлетней давности, то тяжело было найти кого-то (смеётся). Хотя я предлагал двоих людей (фамилии называть не буду), которые сейчас даже засветились в играх за сборную Украины, а тогда они были игроками первой лиги. И Мирон Богданович смотрел, и Евгению Красникову говорил, что есть хорошие футболисты, но тогда, наверное, они не нужны были.

— А сегодня кто в вашем поле зрения в связи с нынешней ситуацией в «Металлисте»?

— Честно говоря, уровень футбола в Украине с каждым годом всё хуже и хуже. «Гелиос» уже не смотрю — его вдоль и поперёк знаю. Поэтому смотрю его соперников. Вот осенью понравилась ФК «Полтава» — хорошая была команда у Ильи Близнюка. А так уровень такой серый, что я не досматривал игры до конца.

— Сергей Петрович, ваш сын пошёл по вашим стопам. Как у него дела?

— Он поиграл в академии от самых маленьких, потом — за U-19, сейчас — в команде U-21. Но, заметьте, это всё без моего протеже. Я ему всегда говорю: «Сынок, в футбол по блату не играют». Ведь сколько было примеров (не буду называть фамилии) — папа суёт куда-то, а они — вечные запасные или вечные дублёры.

— Чего ждёте от родного «Металлиста»?

— Жду, что в этом году займём место, которое позволит играть в еврокубках. Легионеры сейчас уже «соскочили», поэтому жду, что будут местные ребята играть. Думаю, они не хуже. Школа у нас работает, есть хорошие ребята.


http://goal.net.ua/interview/82139.html

[Sergey7459]

Это и так понятно, он и так был не на высшем уровне, а сейчас тем более когда в стране всё хреново ...