Ярославський: Від "Металіста" залишився один пил

[valera_vvv]

Один из богатейших украинцев, владелец DCH Group Александр Ярославский рассказал Фокусу о причинах продажи своих активов в период президентства Виктора Януковича, текущих планах по расширению бизнеса, а также об отношениях с Геннадием Кернесом и Игорем Коломойским



Харьковский бизнесмен Александр Ярославский входит в десятку самых богатых людей страны. Его состояние в 2015 году Фокус оценил в $727 млн. Ярославский владеет гостиницей "Харьков Плаза", сетью ТРЦ "Караван", 28% акций Укртатнафты, его структуры также управляют терминалом Харьковского аэропорта. До прихода к власти Виктора Януковича в 2010 году его бизнес-империя была ещё больше. Но в 2011-м Ярославский продал Дмитрию Фирташу черкасский "Азот", а в конце 2012-го уступил Сергею Курченко футбольный клуб "Металлист" вместе с модернизированным к Евро-2012 стадионом. Впрочем, сразу после Майдана Ярославский заявил, что задумывается о приобретении новых активов в Украине. В апреле этого года он купил Харьковский тракторный завод, которым уже владел до 2007 года.

КТО ОН

Владелец DCH Group

ПОЧЕМУ ОН

Александра Ярославского называют одним из представителей крупного бизнеса, приближённых к новой власти. Предприниматель не скрывает планов возродить бизнес-империю, которая пострадала во времена Януковича

Ваше состояние в 2015 году Фокус оценил в $727 млн. Вы согласны с этой оценкой?

— Нет, конечно. Хотелось бы, чтобы это были миллиарды, а не миллионы. Но это так, шутка. Не могу сказать, что это соответствует действительности: ни в плюс, ни в минус. Но на хлеб пока хватает.

Активы богатейших украинцев в прошлом году сильно обесценились. Что будет в этом году?

— Думаю, дно мы ещё не прошли. Когда его достигнем, пока трудно сказать. Как головой о камень ударимся, то сразу почувствуем, что это уже дно.

Вы неоднократно заявляли, что при Януковиче вас заставляли продавать принадлежащий вам бизнес. Кто именно и как на вас давил?

— Янукович никак не давил. Он просто создал такую обстановку в стране, что правильнее было избавляться от бизнеса. Коррупция, развал промышленности и вообще экономики. С этого же момента активы не подорожали.

После Революции достоинства вы почувствовали изменения в стране?

— Почувствовал. Рядом с Харьковским тракторным заводом памятник Серго Орджоникидзе снесли и монумент Ленина на площади.

Но если говорить о бизнес-климате, работать стало легче?

— Скажем так: стало интереснее.

Свой человек

У вас хорошие отношения с новой властью. Глава Администрации президента Борис Ложкин говорил, что вы сможете привести инвестиции в страну. Насколько вы близки с командой президента?

Шварценеггер как актив. Александр Ярославский стал самым щедрым покупателем на благотворительном аукционе, организованном в честь 40-летнего юбилея украинского боксёра Владимира Кличко. За куртку Арнольда Шварценеггера из фильма "Терминатор. Восстание машин" Ярославский выложил $300 тыс. Сейчас эта куртка вывешена для всеобщего обозрения в холле принадлежащего бизнесмену отеля "Харьков Плаза"

— Я никогда не дружил ни с президентами, ни с их командами. А то, что мы сотрудничаем, решаем вопросы региона, это да. Ложкин помогает в плане коммуникации, необходимой для решения производственных задач. Но этому способствует не дружба, а необходимость развития области, Харьковского тракторного завода в том числе, где работают тысячи человек и от стабильности работы которого зависят десятки тысяч.

C 2012 года у вас конфликт с харьковским мэром Геннадием Кернесом. Он начался из-за того, что вы якобы не захотели делиться доходами от стадиона с городским бюджетом. Это правда?

— Спросите об этом лучше у Кернеса.

А Кернес говорит: спросите Ярославского.

— Вот так мы и отвечаем на этот вопрос.

Старое-новое

Вы ещё в прошлом году заявляли, что готовы инвестировать в новые активы, но в итоге пока купили только Харьковский тракторный завод, которым уже владели когда-то. Сейчас предприятие не выпускает продукцию и находится на грани банкротства. Одних долгов по зарплате больше 20 млн. Зачем вам проблемный актив?

— Когда я первый раз пришёл на ХТЗ, в 2005 году, он тоже стоял и был на грани банкротства. Мы довели выпуск тракторов до 500–700 штук в месяц. В советское время завод вообще выпускал 4 тыс. тракторов в месяц. Производить он может, открытым остаётся вопрос рынков сбыта. Надо этим заниматься и всё.

Какова сумма сделки?

— Это конфиденциально.

На продаже и повторной покупке ХТЗ вы в итоге потеряли или заработали?

— Я же бизнесмен. Какой бы я был бизнесмен, если бы терял, а не зарабатывал?

За сколько лет вы планируете вернуть инвестиции?

— Я не спешу, сейчас главное — запустить производство.



А почему вы решили продать ХТЗ россиянину Олегу Дерипаске в 2007 году?

— Тогда я видел больше перспектив для российского собственника. У него были двигатели, цепочка смежников. А для меня важно, чтобы предприятие работало. Сегодня ситуация изменилась, российскому собственнику не совсем удобно работать в Украине.

С российскими собственниками вообще ситуация интересная. Вы продали завод Дерипаске, которого называют вашим кумом. Когда начался конфликт с Россией, он номинально передал контрольный пакет ХТЗ своему менеджеру, председателю совета директоров "ГАЗ" Зигфриду Вольфу, которого называют человеком, близким к Владимиру Путину. А сейчас Вольф неожиданно решает продать контрольный пакет вам. Невольно возникают мысли о фиктивном характере сделки. Российские владельцы завода просто решили "перекраситься", как это произошло в Украине с "МТС" и "Лукойлом"?

— Посмотрите в реестре, кто является собственником ХТЗ, и это будет ответом на вопрос. Зачем верить словам, лучше верить бумагам.

Но всё же продажа завода связана с тем, что на российских бенефициаров так или иначе давили из-за сложной политической обстановки?

— Если давили, это позволило мне заплатить более низкую цену за акции.

Андрей Коваль, который был гендиректором ХТЗ до 2007 года и работал в других ваших проектах, вернулся на ХТЗ в марте этого года, когда вы ещё не были формальным собственником. Почему Вольф согласился поставить "чужого" менеджера? В украинских реалиях это означает утрату контроля над активом.

— Он пришёл в марте. Я просил Коваля оценить ситуацию на заводе, какие там проблемы, чтобы я мог решить, буду ли покупать актив. Прибыльное предприятие никто продавать не будет, а тут появился шанс по неплохой цене купить хоть и тяжёлый, но перспективный актив.


Александр Ярославский: "Янукович не давил. Он просто создал такую обстановку в стране, что правильнее было избавляться от бизнеса. Коррупция, развал промышленности и вообще экономики"

А сейчас Коваля ищет СБУ якобы за попытку вывести в Россию документацию и оборудование, необходимое для производства самоходных установок "Гвоздика", которые когда-то делали на ХТЗ…

— Это неправда. ХТЗ не производит военную технику более 20 лет и не может её сейчас производить. Как сказали специалисты завода, для этого нужно создавать практически новое производство. Да и как человек, который давно знает Коваля, я не верю во всё это.

Но всё же как-то это странно. Вы говорите, что ваши действия по реанимированию ХТЗ поддерживает лично президент, а вашего менеджера в это же время СБУ ищет по подозрению в измене родине.

— Мы с президентом встречались на прошлой неделе, ответили друг другу на вопросы, которые у каждого были. Он поддержал мою деятельность на ХТЗ. Я от него услышал только слова поддержки.

Куда вы собираетесь продавать продукцию?

— Первое — Украина, внутренний рынок, а также Казахстан. С Россией будем искать варианты, потому что это основной рынок сбыта для ХТЗ. Как говорится, у Англии нет вечных врагов, а только вечные интересы.

То есть вы по-прежнему считаете Россию основным рынком сбыта?

— А вы не считаете? Тут есть ХТЗ, три тысячи рабочих и десять тысяч членов их семей. Я об этом думаю. Если мне законодательно запретят торговать с Россией, то как законопослушный предприниматель я не буду торговать с Россией. Если не запрещают, то почему мне не искать варианты?

Отечественные машиностроители жалуются, что найти замену российскому рынку очень сложно. Что будете делать, если торговлю с Россией всё же запретят с той или другой стороны?

— Жаловаться ни на что не буду. Когда я приобретал ХТЗ, то знал, на что иду. Будет помогать государство, послы, МИД займётся поиском альтернативных рынков, как это государство должно делать и как делают во всех странах, — скажу спасибо. Не будет, я сам стану искать. У меня нет других вариантов. Три тысячи рабочих и сто тысяч смежников должны получать зарплату. В принципе, актив прибыльный. При Советском Союзе эти тракторы продавались на пяти континентах, значит, они нужны.
Купи-продай

Вы в своё время очень удачно продали черкасский "Азот" и УкрСиббанк. Вы вообще человек, который знает, что когда надо продавать и что покупать. Какие отрасли экономики, на ваш взгляд, сейчас самые интересные для инвестиций?

— Всё очень индивидуально. Нельзя сказать, самая привлекательная эта индустрия или та. Надо смотреть индивидуально, искать варианты. По крайней мере, так я для себя решил.

В 2009 году вы подавали заявку на приватизацию Одесского припортового завода. Сейчас вам актив интересен, учитывая ваш опыт работы в азотном бизнесе?

— По той цене, по которой его выставили на продажу, он мне точно неинтересен. Пятьсот с лишним миллионов долларов это завышенная цена.



А сколько вы готовы заплатить за ОПЗ?

— Для меня сейчас возврат к азотному бизнесу не особо интересен. У меня нет газа, да и вообще ситуация с газом сейчас непонятная. 75% себестоимости тонны продукции азотного бизнеса — это газ, поэтому этим бизнесом продавцы газа больше должны интересоваться.

А какова ситуация с возвратом "Металлиста"? Его владелец Сергей Курченко сейчас неизвестно где. Что вам мешает вернуть клуб?

— Как, если у него есть владелец?

У Одесского НПЗ владелец тот же. Но завод у Курченко как-то же отобрали.

— Это у правоохранителей надо спрашивать как... Меня интересуют исключительно законные методы приобретения активов.

А какие у вас планы относительно УкрСиббанка? Он тоже в последнее время сильно подешевел. Возвращать его не собираетесь?

— Пока нет.

А вообще банковская сфера вам сейчас интересна?

— Присматриваюсь, но решения пока нет.

То есть, несмотря на "банкопад", вы готовы сейчас вкладывать в финучреждения?

— Сейчас, может, нет, а завтра, может, да.

В вашей собственности находится блокирующий пакет акций Укр­татнафты. Как у вас складываются отношения с вашими партнёрами по этому активу Игорем Коломойским и руководством Нафтогаза?

— С Коболевым (глава НАК "Нафтогаз Украины". — Фокус) я вообще не встречался, с Коломойским — обычные производственные отношения. Вообще в компании хорошая атмосфера, тихая, спокойная. Я доволен.

Один из наиболее проблемных ваших активов — Харьковский аэропорт. Как вы планируете развивать его после ухода авиакомпаний с востока страны и прекращения авиасообщения с РФ?

— Ничего проблемного нет. Прекрасный объект. Во время чемпионата Евро-2012 у нас был пассажиропоток до 700 тыс. человек. Потом в связи с событиями в Донбассе упал до 320 тыс. Сейчас опять под 500 тыс. Вы помните Харьковской аэропорт до того, как его передали в концессию? Там люди в туалет ходили с лопатками в лесопосадку. Государство построило полосу, я — терминал. Сейчас у нас прекрасный объект, единственный аэропорт на востоке страны.