Создать ответ 
 
Рейтинг темы:
  • Голосов: 0 - Средняя оценка: 0
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5
Андрей Оберемко "Маркевич заверил, что рассчитывает на меня, а я после сезона в еврокубках считал, что готов играть за такую сильную команду"
Автор Сообщение
rokus Не на форуме
Ветеран форума
*******

Сообщений: 6678
У нас с: 2013 Jul
Рейтинг: 3485
Сообщение: #1
Андрей Оберемко "Маркевич заверил, что рассчитывает на меня, а я после сезона в еврокубках считал, что готов играть за такую сильную команду"
Андрей Оберемко сменил 8 клубов, выиграл серебро Евро с молодежкой и завершил карьеру в 31. Но главное — с ним, в отличие от большинства футболистов, можно поговорить на серьезные темы. Андрей Сенькив не упустил возможность.

[Изображение: uae62a7c2d256.jpg]

«Русский мир» – полная чушь, но люди же не просто так там остаются»

– Почему вы так рано завершили карьеру?

– Закончился контракт с «Металлистом», хотя я и был в аренде в «Ильичевце». Но самое главное – замучили травмы, и я не видел ни сил, ни желания продолжать играть. Я банально устал. Это решение я принял зимой 2015-го, когда перенес операцию на колене. Тогда и понял, что с меня хватит. Скорее, даже не я закончил с футболом, а футбол со мной.

У меня еще были звонки от агентов с предложениями уехать в Польшу, Беларусь или Азербайджан, но я всем честно отвечал, что могу подвести. Не был уверен, что смогу полностью отдаваться, а не опять лечиться, сыграв пару матчей.


– У вас было пять операций. Насколько это сложно?

– Первую я перенес еще в «Динамо» еще в 18 или 19 лет, тогда делал паховые кольца. Благодаря Игорю Суркису отправился в Германию. Это было как на курорте: поехал, отдохнул, убрал то, что мне мешало. И уже спустя три недели после операции вышел на поле.

Вторая операция связана с разрывом крестообразных связок. Я очень хотел играть в футбол и вернуться в молодежку. После третьей операции на колене тоже не было плохих ощущений, а вот уже последние две в «Ильичевце» дали четко понять, что у меня нет никаких сил.

Весь этот процесс отбирает огромное количество физических и моральных сил. Перед каждой тренировкой нужно приезжать часа за два, идти к массажисту, дальше к докторам. Потом в тренажерный зал, чтобы за час до тренировки подготовить свой организм. После тренировки — тоже, затем разные процедуры. Все это превратилось в рутину, от которой очень устал психологически.

– Много футболистов не знают, что делать после завершения карьеры. Вы знали?

– Да, знал. Во-первых, у нас с супругой родилась дочь, занимаюсь ее воспитанием. Во-вторых, деньги, которые я заработал, позволили мне нормально жить и после футбола. Не так, конечно, как раньше, но вполне комфортно. Я понимал, что зарабатывая большие деньги, нужно их куда-то вкладывать. Я инвестировал в недвижимость и ценные бумаги.

– Считаете, футболистам нужно учиться заниматься чем-то еще?

– Когда футболисты считают, что учеба неважна и им главное только в футбол играть, это говорит лишь об их недальновидности. Мне с самого детства родители говорили о пользе учебы. И у меня получалось. Правда, последний год школы, когда уже был в «Динамо», практически пропустил. До этого у меня было две-три четверки, а в 11-м классе стал троечником.

– Большинство футболистов — не очень умные люди, скажем так. Подтвердите?

– В целом – да, согласен. Они не то, чтобы глупы, но ограничены. Это не только футболистов, а всех профессиональных спортсменов касается. Хотя я знаю много игроков, которые хорошо учились в школе, читают книги, ходят на тренинги, общаются с людьми из разных сфер.

– Например?

– Артем Кравец, он был отличником в школе. Ромка Безус – очень умный парень. Артема Громова еще назову, Серегу Федорова.

Чем больше ты развит вне футбола, тем шире твои возможности на поле.

– Как правило, футболисты не хотят говорить о политике и, кажется, вообще не обращают внимания на происходящее в стране. Почему так?

– В нашей стране спорт точно не вне политики. Многие владельцы клубов так или иначе связаны с политикой. Соответственно, финансы клубов тоже связаны с ней.

Скажу лично за себя: если бы мне поступило предложения уехать в Россию, я бы этого не сделал. Но судить тех, кто принял решение поехать, я не вправе. Тем более, мой друг Артем Громов туда поехал. Мне это может нравиться или нет, но у меня нет права кого-то осуждать.

– Болельщикам не нравится, что в таких ситуациях мало кто из футболистов проявляет патриотизм или деньги для них оказываются важнее.

– Нужно уважать мнение каждого человека. Вот все смеются над Селезневым, мемы сочиняют – мол, уехал в Россию, чтобы кормить семью. Но он ведь действительно делал это прежде всего в интересах своей семьи.

У каждого свои принципы. Да, футболисты часто ведут себя так, словно они далеки от всего этого, но они зарабатывают деньги честным трудом, никого не обманывая. Болельщики же часто используют двойные стандарты. Патриотизм патриотизму рознь. Можно повесить себе ленточку в машине или ходить в украинской символике, но при этом оставаться быдлом и бросать бычки на землю.

Сейчас я живу в Мариуполе, и люди здесь по-разному настроены: кто-то за Украину, кто-то за Россию. Не уважать мнение этих людей я не имею права, а понять этих людей и постараться переубедить – то, чего сегодня нам всем не хватает. Понятно, что «русский мир» – полная чушь, он может принести только разруху, но люди же не просто так там остаются. Многие хотели бы уехать, но не имеют возможности. Государство ведь не позаботилось об этом. Легко сказать, какие там все плохие и сепаратисты. Понять же этих людей — сложнее, поэтому никто не пробует.

Читал я интервью с Пуканычем — посмотрите, какие комментарии на сайте и в фейсбуке. Люди из-за своей необразованности готовы заклеймить человека, еще и какими-то непонятными словами – «йовбак», «давбайоб». Это же бред. Пуканыч жил там, зарабатывал, планировал свое будущее именно в Донецке. Произошла вот эта херня – в город пришла война. А у него там жилье – куда ему деваться? Некоторые пробовали обосноваться в Киеве. Но это же надо квартиру снимать: ты один месяц заплатил, второй, третий, много при этом не зарабатываешь. А в Донецке у тебя есть свое жилье. Вот ребята и возвращаются. Им просто негде жить.

– Вы играли в золотые времена украинского футбола. Можете признать, что футболисты получали неоправданно много?

– Здесь все относительно.

Да, мы получали огромные деньги по сравнению с другими людьми. Если поставить вопрос по-другому: «Вы бы играли в футбол в Украине, если бы вам платили меньше?», я бы согласился. Вот, сейчас как – ребятам некуда деваться, и они соглашаются на намного меньшие деньги. Понятно, что все эти зарплаты раньше были завышенными. Они не соответствовали уровню наших футболистов, в том числе и моему. Но не мы эти правила придумали.

С другой стороны, футболист рано заканчивает карьеру – в 30-35 лет. За этот промежуток времени ему нужно заработать денег, чтобы обеспечить себе дальнейшую жизнь. После карьеры ты никому не нужен – работы никакой, тренеров на рынке миллионы. По сути, ты не работаешь по своей специальности.

В обычных людей все по-другому. Когда мы зарабатывали большие деньги, они учились и получали первый опыт на работе. К 35 годам они только начинают получать хорошие должности и зарабатывать приличные деньги. Уверен, у них с каждым годом все будет только лучше. А в жизни футболистов – все наоборот. Хорошо, когда у тебя есть имя, и ты получаешь должность в структуре какого-нибудь клуба. Можно иметь одну извилину в мозгу, но твое имя на тебя работает. Можно даже ничего при этом не понимать в менеджменте – футболистов туда, по сути, искусственно вводят. Но если имени нет, тогда сложно.

– Высокая зарплата демотивировала? Получаете приглашения из-за границы, но резона ехать нет – в Украине платят больше.

– Да, есть такое, но еще нужно было, чтобы тебя отпустили. После молодежного Евро у меня было хорошее предложение из израильского «Бейтара». Я думал уехать, ведь контракт с «Динамо» заканчивался через полгода, но Игорь Михайлович хотел, чтобы я подписал новый. Ответил, что если сделаете такие же условия, то останусь. Он согласился. Вот и все. Тебя все устраивает, у тебя хороший контракт в Украине, нет стимула куда-то ехать.

Раньше у нас платили столько, сколько в Европе никто бы нам и близко не платил. Тем более, учитывая их налоги. Сейчас все по-другому. Игроки понимают, что 10 или 15 тысяч долларов в Украине никто платить не будет. Нужно себя хорошо проявить, чтобы получить предложения из условной Польши или Хорватии. Уже появилась мотивация для роста.

– На что футболист может тратить 10-15 тысяч долларов каждый месяц в условной Полтаве?

– Лично я никогда не жил на широкую ногу. Где-то в 22 года уже понимал, что карьера быстро закончится. Сначала собирал, потом вкладывал, потом снова собирал и снова вкладывал. Мой тесть связан с этим бизнесом, он много направлял, подсказывал. Плюс – есть семья, родители, которым нужно помогать, ребенок от первого брака.

Как тратят другие – это их личное дело. Возьмите тот же отдых. Мексика, Доминиканы, Мальдивы. Одна путевка стоит очень дорого. А вот где просадить 10 тысяч в месяц, я не знаю. В казино разве что.

«Пеев идет к лифту, а Клебер с кулаками налетает на него и тупо начинает бить»

[Изображение: uae05bcb0613f.jpg]

– Вы – воспитанник запорожского «Металлурга». Как оказались в 15 лет в «Динамо»?

– Тогда как раз создавалась юношеская сборная Украины 84-го года, которую тренировал Анатолий Крощенко. С первых игр меня приглашали в эту команду, мне часто приходилось бывать в Киеве. Мы играли один турнир в Киеве, после которого моим родителям позвонил Сабо и сделал конкретное предложение. В «Металлурге» был большой скандал по этому поводу – там говорили, что меня украли. У меня ведь не было никакого соглашения с Запорожьем, я просто поехал в Киев. Понятно, что «Динамо» за меня ничего не заплатило.

– Не жалеете, что подписали такой длительный контракт, а потом только по арендам ездили?

– Понимаете, в «Динамо» такая система, что из нее не так легко уйти. Такая же ситуация в «Шахтере». Например, до завершения контракта два года – и тебе предлагают его продлить. Можешь не подписывать, вопросов нет, но в итоге окажешься в дубле. А есть и худший вариант – тренеры по физподготовке тебя загоняют так, что подпишешь любую бумагу.

К тому же, «Динамо» предлагало хорошие условия и было гарантом выплаты зарплаты или аренды другой клуб. Например, «Ильичевец» говорит, что дает зарплату в 5 тысяч, а я отвечаю: «Ребята, да у меня в «Динамо» больше – какой смысл мне идти?». Таким образом, «Динамо» выступало в роли агента футболиста. По крайней мере, в моем случае.

– Суркис не объяснял, зачем тогда с вами продлевали контракт?

– Послушайте, я же не могу прийти к Игорю Суркису и сказать: «А почему вы говорили одно, а по факту происходит другое?» Кто я такой? Я футболист, а он президент. В топ-клубах никто ничего игрокам не будет объяснять, будь ты Ярмоленко или игрок «Динамо-2». Такова правда жизни.

– Иногда казалось, что «Динамо» и «Шахтер» специально подписывают игроков, только чтобы конкуренту не досталось.

– Да, это часть искусственно созданной конкуренции между «Динамо» и «Шахтером». Например, «Динамо» предлагает 500 тысяч в год футболисту запорожского «Металлурга», а «Шахтер» перебивает – 600. Парень сходит с ума, и уходит туда, где предлагают больше. Раньше такое количество футболистов на контракте не было проблемой для бюджета клуба. Нынешняя ситуация в украинском футболе показывает, что клубы начинают уходить от этого метода.

– Говорят, Игорь Суркис подарил вам машину Mazda 6. За какие заслуги?

– Все началось с Сани Алиева. Когда он подписывал новый контракт, в нем была прописана либо сумма на машину, либо сама машина. Второй машину получил Андрюха Прошин – Mazda 6. В свои 18 лет я уже привлекался в молодежную сборную и подавал большие надежды. Президент «Динамо» решил выдать мне аванс. Наверное, так Суркис хотел показать, что рассчитывает на меня. После игры со сборной Дании он подошел ко мне в аэропорту и сказал: «Заедешь ко мне на стадион, я тебе машину дам». Я приехал, а он спрашивает: «Какую машину хочешь?». Ответил, что не знаю. Он улыбнулся: «Чего же тогда приехал, если не знаешь, чего хочешь?». Ну, я и сказал, чтобы дал такую, как и ребятам. Он снова спрашивает: «Сколько она стоит?» А я откуда знал? Говорю: «Сколько дадите, столько и будет». Он мне дал денег, и я купил эту машину.

– Лобановский ставил ваши показатели в «Динамо-2» в пример игрокам первой команды. Правда?

– Было такое. Мне об этом говорил и Владимир Онищенко, и Саня Хацкевич. Мол, «малый, ты задолбал уже». Лобановский не то, чтобы приводил меня в пример, но о количестве моих ТТД ребятам рассказывал.

– Буряк взял вас на сбор с первой командой, но закрепиться в «Динамо» вам не удалось. Почему?

– Здесь несколько факторов. Первое – это сумасшедший состав, который тогда был у «Динамо». То, что я делал на тренировках, не хватало для первой команды. Второе – это приход легионеров на позиции, на которых я мог сыграть. За этих ребят заплатили огромные деньги, и клуб делал ставку на них, а не на доморощенных игроков. Третье – это операция на крестообразной связке, из-за чего я пропустил 7 месяцев карьеры.

– Тогда в «Динамо» было много бразильцев. Как ладили с ними?

– Все бразильцы, с которыми я работал, очень позитивные люди, у них всегда улыбка на лице. Я никогда не видел, чтобы они были озадачены какими-то проблемами.

Единственный бразилец, который не прижился в украинской команде, это Клебер. У него был сложный характер, из-за чего на тренировках постоянно возникали стычки и конфликты. Играем 4 на 4 – футболисты опекают друг друга персонально. Леко отдал пас, а Клебер специально въехал ему в ногу. Йерко встает и толкает Клебера – мол, что же ты делаешь. А тот сразу лезет драться. Пеев пытался сдержать Леко, так Клебер и ему врезал. А Жора тоже ведь горячий парень – и ударил в ответ. На следующий день Пеев на базе идет к лифту, а Клебер с кулаками налетает на него из-за спины и тупо начинает бить. Жора тоже лупит по харе Клеберу, вообще его прибывая.

Сабо потом вызвал обоих к себе и оштрафовал. В итоге, Пеев оказался в дубле (затем вообще ушел из «Динамо» из-за этого инцидента. – прим. Tribuna.com), а Клебер типа молодец.

– Вы играли с Алиевым и Милевским. Они действительно много пили?

– Не могу сказать, что они такие уж нарушители режима. Каждый футболист нарушает. Мы такие же люди, как и все – хотим расслабиться и нам свойственно ошибаться. Просто к нам всегда было приковано внимание прессы – о любой ситуации становилось известно буквально на следующий день.

– Часто злоупотребляли?

– Да нет. Даже сейчас, когда могу пить хоть каждый день, не делаю этого. Банально не люблю. Могу выпить стакан виски или бокал вина. Главное, чтобы была компания. Не скажу, что никогда не нарушал режим, но знал, когда это можно делать и где.

– Когда?

– Вот, играли мы с «Ворсклой» в Лиге Европы. Матчи заканчивались в 12, домой приходил около часа. После этих эмоций и выброса адреналина сложно уснуть, поэтому иногда мог позволить себе 50-100 грамм виски с колой, чтобы организм расслабился. Мог покурить кальян, но не сигареты. Это тоже позволяет мне расслабиться.

– Вы же работали в молодежной сборной с Яковенко — любые нагрузки можете выдержать.

– Да, его нагрузки были очень тяжелыми. После Яковенко тяжело чем-то удивить. Мне они давались легко, вот ребята не все выдерживали. Потом, получая травмы, они заканчивали карьеры. Впрочем, как и я в итоге. Считаю, это последствия тех нагрузок.

«Таран прямым текстом сказал: «Пошли нахер отсюда!»

[Изображение: uae9e805f6e0b.jpg]

– В «Ильичевце» вы пересеклись с легендарным Игорем Шуховцевым. На кофе часто к нему заходили?

– Конечно. Тогда он был одним из ближайших моих друзей в футболе. Это же глыба! В той команде каждый футболист был легендой, а Шуховцев – нашим предводителем, стержнем команды, который фактически выполнял функции тренера на поле. Была у нас хорошая традиция: молодые футболисты на каждый выезд, кроме своей сумки, тарабанили огромную коробку с кофе-машинкой Игоря Викторовича. Это была их прямая обязанность. Некоторые мячи носили, а некоторые – машинку. Это было не зазорно, даже почетно.

– В «Ильичевце» у вас все получалось. Почему перешли в «Кривбасс»?

– За месяц до окончания чемпионата мне начал звонить Олег Таран и приглашать к себе. Я не хотел уходить. Меня все устраивало в «Ильичевце», в этой команде я знал всех, начиная от дворников и девочек на кухне. Об этом я прямо говорил Тарану. Тогда «Кривбасс» зашел через «Динамо», и в Киеве повысили стоимость моей аренды для «Ильичевца». Получилось, что сумма для «Ильичевца» – одна, а для «Кривбасса» – другая, намного ниже.

Я приехал на сборы «Кривбасса». Тренируюсь, спустя рукава, выхожу играть с пофигизмом – ну, не хочется мне здесь быть. Но у меня все получается – забиваю, отдаю. Они подписывают со мной контракт, да и еще и на лучших условиях, чем в «Ильичевце». Я захотел этих людей отблагодарить за хорошее отношение. Начинаю стараться, но все наоборот получается – я вообще никакой. Первую игру я мертвый, вторую мертвый, третью тоже. Мне уже самому стыдно за себя. Люди на меня так рассчитывают , а я никакой.

И вот после одной из игр Таран говорит: «Оберемко, Костышин, Мотуз и Воробей – вы сдали игру». Прямым текстом сказал: «Пошли нахер отсюда!» При этом меня и Воробья он заменил при счете 0:0 – команда пропустила, когда нас уже не было на поле.

Мне не за что было оправдываться, и я тоже вспылил, решив: «Пошел и ты нахер!» Хотя воспитание не позволило сказать это Тарану вслух. Еду злой в машине и звоню прямо Суркису: «Я возвращаюсь в «Динамо». Он говорит: «Мы тебе зарплату платить не будем – ты на контракте в «Кривбассе». Но мне было пофиг на зарплату – меня же облили говном за то, чего я не делал. Хотелось бы поговорить с Олегом Анатольевичем о той ситуации – узнать, чем он тогда руководствовался.

Повезло, что тогдашний гендиректор «Кривбасса» нас поддержал и пообещал, что условия контракта будут выполняться в полной мере. Тогда у меня как раз были проблемы с коленом, я лечился в Киеве.

– После этого вы ушли в «Ворсклу», хотя получили предложения от «Металлиста», который тогда уже становился грандом. Как так?

– 31 декабря сидим с будущей женой и родителями в ожидании Нового Года. Контракт с «Динамо» закончился пару часов назад. В районе семи вечера звонит Павлов: «Андрей, как ты смотришь на то, чтобы перейти в «Ворсклу»? А у меня как раз заканчивался контракт с «Динамо». Мы обсудили все условия и я дал согласие.

Проходит часа два и опять звонит телефон: «Доброго вечора, Андрію, з Новим Роком. Тебе Мирон Маркевич турбує. Як ти дивишся на те, щоб ми з тобою розпочали співпрацю?» Я отвечаю: «Дуже поважаю і вас, і «Металіст», але змушений відмовити. Вибачте, вже погодився на пропозицію Павлова. Він першим подзвонив». Маркевич говорит: «Ми готові платити тобі в два рази більше». Но я отказал, дело же не в деньгах – обещания нужно держать. Павлова подвести я не мог.


– Футболисты рассказывают, что Павлов – больше, чем тренер.

– Об этом человеке я могу говорить часами. Он даже не тренер, а прежде всего учитель, который учить тебя вплоть до того, как вести себя в быту и жизни. Павлов часто вызывал меня на личные беседы, мы подолгу разговаривали.

– Что нужно, чтобы играть у Павлова?

Он часто повторял: «Я могу сделать из простого футболиста хорошего игрока. Но мне важно, чтобы футболист был, прежде всего, хорошим человеком. Если футболист талантлив, но как человек говно, мне с ним не по пути».

– В составе «Ворсклы» вы играли в Лиге Европы против «Ганновера», «Стандарта» и «Копенгагена» – это был пик карьеры?

– Да. И лучшее время, проведенное в футболе, как и молодежный чемпионат Европы, когда мы стали вторыми.

Это было незабываемо! Мы играли последнюю игру в Ганновере, тот матч уже ничего не решал, но собрался полный стадион – все 60 тысяч. Поверьте, когда футболисты говорят, что ничего не боятся и им все по-барабану, они лукавят. Когда такое количество людей и такой шум на стадионе, в подтрибунном помещении буквально трясутся колени. Это правда.

– Ваш уход из «Ворсклы» связан с уходом Павлова?

– Нет, я как раз на два года продлил контракт и купил в Полтаве квартиру. Мыслей уходить не было. О том, что уходит Павлов, команда узнала после последней игры чемпионата с «Металлистом». Сказать, что это было шоком – ничего не сказать.

Мы с женой отгуляли свадьбу и полетели в свадебное путешествие в Турцию. За день до вылета мне звонит Красников и говорит: «Мы хотим пригласить тебя в «Металлист». Набери Маркевича, он ждет твоего звонка». Я такой офигевший говорю жене: «Это прикол какой-то». Предпосылок к этому ведь не было. Набираю я Маркевича, а он говорит: «Одного разу я тебе вже кликав в «Металіст», зараз кличу вдруге. Якщо відмовишся, третього разу не буде». Я сразу согласился, но при условии, что с «Ворсклой» все решится цивилизованно. Маркевич заверил, что рассчитывает на меня, а я после сезона в еврокубках считал, что готов играть за такую сильную команду.


[b]– Но в итоге вы не сыграли за «Металлист» ни одного матча.[/b]

– Уровень тех футболистов «Металлиста» – это Лига чемпионов. Тогда я обижался, почему не играю. Меня отправляли в дубль, а я решил, что уже великий футболист, и это несправедливо. Сейчас понимаю – нужно было терпеть и тренироваться, а не ходить и бурчать.

– Маркевич мало общается с игроками. Может, в этом дело?

– Да, мало. Я привык к большему контакту с тренером, а Маркевич на него не шел. Было немного тяжело. Я даже звонил Николаю Павлову за поддержкой и советом.

С точки зрения субординации я не мог подойти к Маркевичу и сказать: «Что происходит? Почему я не играю?» Он принимал такое решение и нес ответственность за результат. Маркевич не обязан был отчитываться передо мной и остальными футболистами. Там даже легионеры обижались, когда не попадали в состав на матчи чемпионат Украины, хотя это происходило из-за лимита. Зато они отрывались в Лиге Европы.

– Затем вы практически пропустили два сезона. Опять травмы замучили?

– В Запорожье я надорвал ахилл, сыграв в чемпионате только 4 матча. Долечивался уже в Харькове, но понимал, что играть здесь не буду. Мне об этом открыто говорил Женя Красников: «Зарплату платить будем, но играть не будешь. Если есть варианты — уходи».


Я позвонил Балану и предложил себя в «Ильичевец». Меня взяли, но через несколько тренировок начало отекать колено. Пришлось ложиться на операцию. Понимал, что аренду продлевать не будут – я не играл, а только пребывал в команде. Но Павлов спросил: «Полностью восстановился? Аренду не хочешь продлить?» Я же хотел отблагодарить «Ильичевец» за доверие. Первые полгода я отыграл в составе, но уже понимал, что колено нагрузок Павлова и футбола в целом не выдержит. К зиме оно и рухнуло.

Я снова лег на операцию. Уже последнюю в своей карьере. Понимал, что уже никакого футбола в своей жизни я не хочу. Весной Павлов дал мне возможность провести последнюю и сотую игре в чемпионате. И я ушел из футбола.

– Вы находились в Мариуполе, когда возле города начались военные действия. Не было желания уехать из города?

– Действительно, был большой риск наступления, многие игроки решили покинуть Мариуполь. Я же был дома, здесь моя семья. Если уезжать из дома, то только в ситуации, которая была в Донецке. Руководство клуба заверило, что в случае угрозы, нам сразу об этом скажут. Поначалу было действительно страшно. Представьте: идет тренировка, а ты содрогаешься от выстрелов. Или какой-то военный вертолет летает над морем. Но со временем чувство страха притупляется. Да и мы не верили, что может начаться что-то страшное.

https://ua.tribuna.com/tribuna/blogs/foo...64497.html
2017-05-11 19:23
Найти все сообщения Цитировать это сообщение
Создать ответ 


Переход:


Пользователи просматривают эту тему: 1 Гость(ей)