Инфантино — новый президент ФИФА

[montoya]

Экс-полузащитник сборной Франции, один из лучших игроков Европы конца 1990-х Давид Жинола на днях заявил о своем желании баллотироваться на пост президента ФИФА. Соперниками француза станут действующий глава Международной федерации футбола Зепп Блаттер, генсек ФИФА Жером Шампань и принц Иордании Али бин Аль-Хусейном.

В интверью порталу fourfourtwo.com легендарный в прошлом футболист рассказал о своей игровой карьере, сборной Франции, выступлении в Англии, работе в "Красном Кресте", тренировках с Гаскойном и съемках в кино.

"ВЕА СКАЗАЛ: "ДАВИД, ДЛЯ МЕНЯ СЛИШКОМ ХОЛОДНО. НЕ ХОЧУ ИГРАТЬ СЕГОДНЯ"

- Кто был вашим футбольным героем, когда вы были подростком?

- Йохан Кройфф. Казалось, ему с такой легкостью удавалось играть в футбол. Обожал наблюдать за его игрой и единственный постер, висевший над моей кроватью, когда я был ребенком, был с его изображением. Я хотел играть так же, как и он. Еще помню, когда мне было 12, мне подарили книгу Мишеля Платини. Он мне тоже очень нравился.

- Это правда, что вы изучали юриспруденцию в университете в Ницце? Как думаете, могли бы стать хорошим юристом?

- Да, правда. Я мог бы стать фантастическим юристом. Я бы начал работать во Франции, а потом - перейти на международный уровень. Я нахожу эту профессию очень интересной, связанной с помощью людям. Думаю, я - хороший оратор. Когда я говорю, люди меня слушают. Не хочу показаться вам слишком претенциозным, это просто факт, что на протяжении всей моей карьеры, каждый раз, когда я доказываю и отстаиваю свою точку зрения или делаю какое-то заявление, люди с интересом слушают меня.

- Каковы ваши воспоминания о том периоде, когда "ПСЖ" второй раз в истории выиграл чемпионат Франции в сезоне-1993/1994?

- Меня тогда признали лучшим французским футболистом года, и мы взяли титул, обыграв великий "Марсель", который накануне стал победителем Лиги чемпионов. Выиграть чемпионат в своей родной стране - это особенное чувство. Мы, кстати, в том сезоне провели беспроигрышную серию из 27-ми матчей. Помню, встречались как-то с "Сошо" и температура была 5 градусов ниже нуля, я тогда играл напротив Джорджа Веа. Джордж сказал мне: "Давид, для меня слишком холодно. Не хочу играть сегодня". Я ответил: "Без проблем, Джордж, мы сделаем это и так". Мы выиграли 2:0. Джордж присутствовал на поле, но он практически не двигался весь матч. Он вообще ничего не делал, ему было очень холодно. Но мы точно знали, что сможем рассчитывать на него в следующем матче, у нас был тогда настоящий командный дух и особенная связь между нами.

"КИГАН ЗАЯВИЛ МНЕ: "ПОНИМАЮ, ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ УЙТИ, НО НЕ МОГУ ЭТОГО ДОПУСТИТЬ"

- Когда вы ушли из "ПСЖ", насколько близки были к переходу в "Барселону", а не в "Ньюкасл"?

- Летом 1995-го тогдашний наставник "Барселоны" Йохан Кройфф пригласил меня выступить на турнире по гольфу за его организацию в Террагоне. Он тогда сказал мне: "Я хочу подписать тебя. Я видел твои игры, это было фантастически, поэтому ты - моя приоритетная цель на следующий сезон". Мы играли в гольф за городом с Марко ван Бастеном и другими ребятами, поэтому особых спекуляций быть не могло. Кройфф сказал мне, что он может взять меня только в том случае, если продаст Георге Хаджи и Христо Стоичкова. Мысленно я был уже там, в "Барселоне", одет в новую форму, в своем новом доме. Но они так и не продали этих двух игроков, и мой трансфер так и не случился. Год спустя, когда я был уже в "Ньюкасле", но на выходных находился во Франции, мне позвонил сэр Бобби Робсон, который тогда возглавлял "Барселону" и сказал: "Давид, я хочу отправить запрос на твой трансфер". Позже мне позвонил Кевин Киган и сказал: "Я понимаю, что ты хочешь уйти, но я просто не могу этого допустить. Когда Энди Коул ушел в "Манчестер Юнайтед", у меня было очень много проблем с фанатами, поэтому еще раз так рисковать я не буду".

- Что такого особенного было в "Ньюкасл Юнайтед", что повлияло на ваше решение переехать в Англию?

- Если честно, о "Ньюкасле" я много тогда не знал. Разве то, что накануне они вернулись в элитный дивизион. Меня убедил в переходе лично Кевин Киган. Я был в ожидании звонка от Кройфа из "Барселоны", и откладывал поездку в Париж на предсезонные сборы, но звонка так и не дождался и принял предложение от "Ньюкасла". Я был тогда в Амстердаме с Терри Макдермоттом и вот-вот должен был подписать контракт с "Ньюкаслом", как получил еще один телефонный звонок - на этот раз от вице-президента "Арсенала" Дэвида Дейна. Он позвонил где-то в полночь и спросил, успел ли я подписать соглашение с "Ньюкаслом", потому что хотел видеть меня на "Хайбери". Но накануне я уже дал слово "Ньюкаслу", поэтому поехал именно туда.

- Переезд из Парижа в Ньюкасл в 1990-е был ли для вас культурным шоком?

- О да, это был настоящий шок, когда я приехал в Ньюкасл! С футболом все было в порядке, но меня поразило кое-что другое. Когда ты прожил в Париже на протяжении четырех лет, с местной едой и культурой, такой по-настоящему французской, и тут переезжаешь на северо-восток Англии, в Джордиленд - это большой шок. Был июль, но там все равно стоял морозный холод. Моя жена решила совершить ознакомительный тур по городу на "Роллс Ройсе" мэра Ньюкасла сэра Джона Холла и вернулась домой в слезах! Нам нужно было принять новый уклад жизни, завести новых друзей. Я полюбил этих людей, они очень преданные и невероятные. Как-то мы поехали в Уитли Бэй, воскресенье выдалось жарким, я видел , как люди плавают в море. Я подошел к воде, окунул туда один палец и вздрогнул - вода была такой холодной!

- Как вам игралось под руководством Кевина Кигана? Какова была реакция в раздевалке на его знаменитую речь по телевидению "с удовольствием обыграем их"?

- Кевин - сам по себе очень веселый человек, обожает веселиться. Он не очень силен в тактике, и ничего не поделаешь с его пламенными речами на пресс-конференциях и на тренировках. Что касается того высказывания по телевидению, то тогда мы сидели в раздевалке, но он кричал так громко, что мы слышали его даже там. Мы выбежали в коридор посмотреть, что же случилось. Он был очень подавлен, был в ужасном настроении. В тот момент мы четко почувствовали давление, которое он испытывает. Мы ушли в отрыв на 12 очков, но потом стали допускать ошибки. Киган не придавал особого значения тактике, и он так ничего и не изменил до конца сезона.

- Было ли весело играть за "Ньюкасл" в том знаменитом сезоне-1995/1996 и насколько разочарованы вы были конечным результатом, когда так и не удалось обогнать "Манчестер Юнайтед" в чемпионской гонке?

- Когда у тебя есть такие игроки как я, Фаустино Асприлья и Питер Бирдсли, то ты даешь им свободу. Я чувствовал, что мог делать все, что хочу. У нас был отличный центр поля в лице Роба Ли и Дэвида Бетти - с такими игроками у остальных были развязаны руки. Киган был фантастическим тренером, но переломным моментом для нас стал тот знаменитый матч, когда мы уступили "Ливерпулю" со счетом 3:4. Мы были веселой командой, чья игра развлекала людей, но в тот момент мы поняли, что можем начать проигрывать.

"ЧУВСТВОВАЛ СЕБЯ ВИНОВНЫМ, ЧТО ЛИШИЛ РОДИТЕЛЕЙ В ПОЛНОЙ МЕРЕ НАСЛАДИТЬСЯ ВЕЛИЧАЙШИМ МОМЕНТОМ В ИСТОРИИ ФРАНЦИИ"

- Насколько тяжелым для вас был момент, когда сборная Франции в 1998-м году стала чемпионом мира, а вас не было в команде?

- Пожалуй, это было худшее время в моей жизни. Это было ужасно! Я был тогда там на "Стад де Франс" с "BBC" и видел, как Франция выиграла Кубок мира. Я вернулся в свой отель и, пожалуй, был единственным французом, который плакал в тот вечер. Я думал, что же я такого сделал, что не заслужил быть причастным к этой победе и понимал, что я делал все правильно. Тогда я осознал, что моя заветная мечта - выиграть Кубок мира у себя в стране - канула в лету. Я хотел сделать это не столько для себя, сколько для своих мамы и папы, чтоб они могли гордиться мной. Чувствовал себя виновным в том, что лишил их возможности насладиться этим величайшим моментом в истории Франции. Я так и не понял, почему я не играл тогда, ведь за год до этого я стал лучшим игроком в Англии.

- Как думаете, вы могли сыграть за сборную Франции больше 17-ти раз?

- Конечно! Не только потому, что считаю, что я так уж хорош. Говорю так, потому что наше поколение было потерянным (включая Эрика Кантона). У нас были великие игроки, но нам так и не удалось ничего сделать. Они должны были превзойти нас тотчас же и все изменить, дать миру новые имена, новых игроков и начать все заново. Случилась осечка в квалификации на чемпионат мира-1994, затем чемпионат Европы в Англии в 1996-м, я уже играл в этой стране тот момент, но так и не получил вызов в сборную.

- Вспоминаете тот матч, в котором Франция уступила Болгарии, упустив тем самым возможность добыть путевку на мундиаль-1994? Простили ли Вы Жерара Улье, который обвинил вас в этом поражении? Тогда Улье сказал, что вы "совершили преступление против команды" и "запустили "Экзосет" в самое сердце французского футбола". Какие у вас сейчас отношения с этим специалистом?

- Не думаю, что когда-нибудь прощу ему это. Те слова, которые он произнес и то, что случилось, напрямую повлияло на мою дальнейшую судьбу в сборной. Когда я был ребенком, мне всегда говорили, что побеждает и проигрывает команда, а не отдельно взятый человек. После того матча меня заставили почувствовать, будто я выступал в каком-то индивидуальном виде спорта. Кстати, другие игроки мне слова не сказали и предпочли спрятаться за тем, в чем меня обвинили. Я не общаюсь с Улье, у нас нет никаких отношений и я не хочу иметь их в дальнейшем.

"ГАРЕТ БЭЙЛ ЛУЧШЕ МЕНЯ. ОН НЕВЕРОЯТЕН!"

- Когда у вас был пик карьеры? Может, когда вам было 30 и вы перешли в "Тоттенхэм"?

- Да. Думаю это как раз было то время. В клубе мне очень доверяли и рассчитывали на меня. На меня рассчитывали, хотели, чтобы я вносил разнообразие в игру, так, как например Гарет Бэйл в свое время. Джордж Грэм мог сесть напротив меня и сказать: "Давид, нам нужно немного твоей магии". Мне это очень нравилось, я чувствовал себя нужным команде, поэтому мне хотелось добиваться со "шпорами" чего-то, платить им за их доверие. Я мог казаться индивидуалистом, но так было потому, что я очень хотел создавать моменты для других игроков.

- Кто лучше: вы на пике своей карьеры или Гарет Бэйл сейчас?

- Гарет Бэйл! Он невероятен. Почувствуйте разницу, ему всего 25, он еще будет прогрессировать, а мне уже было 30, когда я был в "Тоттенхэме". Даже сейчас разница между игроками в раннем возрасте очень ощутима: они намного более зрелые в юности, чем в наше время. В 25 я был хорош, но не настолько, чтобы превозносить себя, а когда я был молод и играл вместе с опытными игроками, я четко знал свое место.

- Вы гордились собой, когда получили награду "Лучшего игрока" в 1999-м году и насколько вы были удивлены, когда в том же году "Манчестер Юнайтед" сделал "требл"?

- Я не играл в футбол для того, чтобы получать индивидуальные награды. Я хотел выигрывать трофеи вместе с моей командой. Впрочем, не скрою, для меня было очень приятно удостоиться этой награды. Я не принимал участие в чемпионате мира 1998-го года. У меня тогда был тяжелый период, я даже был на пороге завершения карьеры, но фаны оказали мне настолько сильную поддержку, что я не мог не учесть этого, провел самый лучший сезон во всей своей карьере. Говорю о стабильности выступлений и уровне физических кондиций. Я играл каждую неделю тогда.

- В чем секрет хорошего дриблинга?

- Это инстинкты и, конечно, талант. Ты не научишься этому специально, хотя, самая главное в этом деле - быть в отличной, даже великолепной форме. Ты должен быть на пике своей формы, чтобы спокойно использовать дриблинг. Никто не мог подобраться ко мне, защитники говорили: "Давид - это ночной кошмар". На моем первом предсезонном сборе под руководством Джорджа Грэма я тяжело работал, тренировался, очень хотел произвести на него впечатление, ведь многие называли меня халтурщиком. Я думал: "Ок, я докажу вам, что вы не правы".

- Какой защитник был для вас самым труднопроходимым?

- Ли Диксон. Он лучше всех знал, как меня остановить. Не всегда у него это получалось, но он отлично знал, как лишить меня пространства. Если он отпускал меня на пару ярдов - бум, я прошел его, поэтому он всегда плотно "держал" меня, на каждом участке поля я чувствовал, что он рядом. Он говорил: "Не забывай, я прямо здесь".

- В своей книге вы написали, что думали, что Джордж Грэм не был в восторге от вашей игры и завидовал вам. Почему вы так не ладили друг с другом?

- Джордж знал, что должен ставить меня потому, что на "Лейн" меня очень любили. У него было огромное "эго", поэтому когда команда добивалась каких-то успехов он считал, что это исключительно его заслуга. Меня по большому счету это не слишком беспокоило, но я осознавал, что всегда должен быть в форме, играть на пределе своих возможностей. Пару раз у нас возникали с ним стычки. Например, я знал, что иногда после хорошей игры в нашем исполнении журналисты могли спросить его: "Давид был невероятен, не так ли?" Но он никогда не хотел много говорить об этом, и в принципе я его понимаю. В раздевалке Джордж Грэм мог накричать на тебя, а на твой вопрос: "за что тебе "пихают", мог подмигнуть и сказать: "Я босс". Одно время он находился в больнице и не мог присутствовать на игре. Я позвонил ему, спросить, как он себя чувствует и сказать, что мы соскучились по нему. Думаю, Грэм тогда был очень удивлен, ведь я, наверно, был единственным игроком, который позвонил ему.

- Почему вы ушли из "Тоттенхэма" в 2000-м?

- Я был больше не нужен Джорджу Грэму, он не рассчитывал на меня. Он попросил Алана Шугара выставить меня на трансфер. Думаю, меня стало слишком много для него, я ведь всего-навсего стал "Игроком года". Я хотел завершить свою карьеру в "Тоттенхэме". Мне было 32, я все еще мог играть на хорошем уровне, тяжело работал для того, чтобы держать марку. Я не хотел уходить.

"ГАСКОЙН - САМЫЙ ВЕСЕЛЫЙ ЧЕЛОВЕК, КОТОРОГО Я ВСТРЕЧАЛ В СВОЕЙ ЖИЗНИ"

- Джон Грегори рассказывал о вашем "магнетизме", когда вы пришли в "Астон Виллу". Как вам вспоминаются те два года вашей карьеры?

- Мой магнетизм? Вау! Вспоминая сейчас о периоде в "Астон Вилле", мне становится немного стыдно. Джон Грегори был для меня, как ночной кошмар. Я играл под руководством тренера, который совершенно меня не понимал. Я приходил в команду, чтобы играть по субботам, а не по средам за "дубль". Утром по вторникам вместо того, чтобы идти в душ и на массаж, как это и положено, я должен был бегать по лесу, где мог травмироваться. Мне не нужны были одолжения, после десяти лет я точно знал, что именно будет лучше для меня. Я очень хотел, чтобы он понимал кем я был. Однажды он сказал, что я толстый, что у меня есть "лишнее", я снял футболку и показал, что это не так. Последней каплей для меня стал тот момент, когда я увидел обложку "The Sun". Тогда мое лицо было наложено на тело экс-футболиста Джимми Гарднера по кличке "Пять животов". Случилось это после того, как тренер сказал журналистам: "Давид Жинола - это Мистер Блобби". Это был верх неуважения для меня, это было просто ужасно.

- Что скажете тем футбольным тренерам и экспертам, которые называли вас халтурщиком и игроком, который никогда не возвращается назад?

- Мне и не нужно было этого делать. Те наставники, с которыми мне отлично работалось просто просили меня быть собой. Дайте мне мяч, а я сделаю все остальное.

- Кто из ваших бывших наставников "выжал" из вас максимум?

- Артур Жорже в "Пари Сен Жермен". Под его руководством мы выиграли чемпионат, а я стал "Игроком года". Он давал мне свободу, никогда много не говорил мне. Да с ним и не нужно было много слов, ты мог просто увидеть легкую улыбку под его густыми усами.

- Каково это было делить одну раздевалку с Полом Гаскойном в "Эвертоне"? Вы когда-нибудь становились жертвой его известных шуток и розыгрышей?

- Он самый веселый человек, которого я когда-либо встречал в своей жизни и мне очень жаль, что я был с ним в одной команде и делил раздевалку так недолго. Помню, когда я пришел на свою первую утреннюю тренировку в "Эвертоне", он вышел на поле в парике с длинными волосами, потому что тогда у меня всегда были длинные волосы. Все так смеялись. Я его помнил еще с тех времен, когда играл против него на турнире U-21 в Тулоне, нам обоим тогда было по 20, и Франция обыграла Англию в финале. Уже тогда было видно, что он феноменальный игрок.

"С УДОВОЛЬСТВИЕМ СЫГРАЛ БЫ ТОНИ СТАРКА"

- Вы работали в "Красном Кресте". Как думаете, футболисты должны использовать свое влияние, чтобы сделать большее в этом роде деятельности?

- Считаю, что мир футбола делает очень много в отношении благотворительности, но всегда можно делать еще больше. Мы должны использовать футбол, чтобы доставать средства на различные благие цели, это должна быть обязанность футболистов.

- Вам понравилась работать актером после завершения футбольной карьеры? Будете ли вы продолжать двигаться в этом направлении и кого мечтали бы сыграть?

- Мне действительно очень понравилось, ведь до этого я никогда не пробовал подобное. Когда мне было 9 лет, мечтал, чтобы стать футболистом, а не звездой кино. Роль моей мечты? Может "Железный человек". С удовольствием сыграл бы Тони Старка.

- Кто лучший актер: вы или Эрик Кантона?

- Думаю, Эрику очень классно удается играть в кино. Он начал сниматься сразу после окончания футбольной карьеры, для этого он очень много работал. Он способен стать великим актером. Я же не сделал ничего, чтобы хотя бы встать с ним в одном ряду.

- Ваш жест рукой в адрес Джейка Хамфри в эфире на "BT Sport" - было очень забавно. Вы во Франции этому научились или здесь, в Англии?

- Дело в том, что когда я это показал, я понятия не имел, что мы находимся в прямом эфире. Такое можно показать в раздевалке, но точно не на ТВ да еще и в прямом эфире. Французы так не делают, у нас во Франции нет такого жеста, это английское. Но мне очень жаль и я извиняюсь, что сделал это в телевизионной передаче.

Перевод Александры Гулордавы


http://matchday.ua/news/2015-01-15-26817.html