Форум болельщиков ФК Металлист Харьков

— Сергей, в свое время, будучи игроком Гелиоса, вы очень хотели вернуться в Премьер-лигу, чтобы провести свой 300-й матч в элитном дивизионе чемпионата Украины. Сожалеете, что так и не удалось достичь этой отметки?
— Да, безусловно, это была мечта. Даже подумывал, что если когда-то возглавлю клуб Премьер-лиги, то доберу недостающие 15 матчей в качестве играющего тренера. Сам себя буду выпускать на пять минут (смеется).

— О чем мечтаете теперь?
— Не могу сказать, что мечтаю о чем-то конкретном. Судьба сложилась так, что после игровой карьеры я стал тренером. Была небольшая пауза, и чтобы как-то себя занять, я отправился на тренерские курсы. Получил лицензию категории С, затем В и А. По приглашению моего друга Алексея Неснова, с которым мы в свое время играли, возглавил Никополь, где проработал полгода. После этого опыта я могу все. Когда ты побывал в таких ограниченных условиях, то тебе уже ничего не страшно. Нет тренажерного зала? Не проблема. Нет качественных полей? Приходится что-то выдумывать. Эти трудности закаляют.

— С командой Металлист Юниор вы завоевали золотые медали зимнего чемпионата Харьковской области. Есть в вашем коллективе будущие Валяевы, Рыкуны и Горяиновы?
— Хочу сказать, что это второе наше достижение. Год назад мы выиграли первенство города. Теперь — новый триумф. Понимаешь, что в футболе есть место чуду. Несмотря на то, что опыт, финансовая составляющая и кадровый потенциал Волчанска был выше, мы все же добыли победу в финале. Выигрывает тот, кто больше этого хочет. Спасибо ребятам, что сотворили это чудо для наших болельщиков и города.

Что касается талантов, то не хотелось бы переходить на персоналии. Есть ребята, которые при должном отношении к делу могут стать хорошими футболистами. Тот же Миша Мазун, которого приглашают тренироваться с первой командой, Игорь Суханинский, Кирилл Ермошенко. Но им нужно много работать, выполнять тренерские установки, во многом себе отказывать.

— Волчанск возглавляет ваш бывший партнер по Металлисту Андрей Березовчук. Это добавляло принципиальности в финале?
— Ничего личного, только футбол. За последнее время мы с этой командой встречались раз шесть, и каждый раз нам чего-то не хватало. В распоряжении Андрея есть опытные футболисты, прошедшие Премьер-лигу. Они могут придержать, направить. А у меня в основном молодежь, мастерства и опыта не хватает. Анализируем соперников, смотрим их игры, делаем акцент на стандартных положениях, но футболисты не всегда воспринимают информацию.

И тем не менее мы смогли прервать эту неудачную серию, добыли победу, пускай и в серии пенальти. Для молодых ребят это важная победа. У них горели глаза. В полуфинале мы, проигрывая по ходу матча, смогли забить четыре мяча…

Эмоции непередаваемые, когда ребята бежали, забив решающий пенальти! Кто-то из них станет профессиональным футболистом, переживет еще немало подобных моментов, а для кого-то эти воспоминания будут самыми яркими в жизни. Эмоции не купишь ни за какие деньги.

— Как проходит селекционный процесс в молодежной команде Металлист 1925?
— У нас большая текучка кадров, контрактов с футболистами нет. Если игрок получает предложение уйти в другой клуб, мы его не держим. Но если исполнитель нужен первой команде, мы его, конечно же, придерживаем.

— Пробиваться наверх молодым талантам сейчас легче, чем во времена вашей юности?
— Мне, чтобы попасть в национальную команду, понадобилось 20 лет. Сейчас в 20-летнем возрасте уже приглашают в сборную. Какие мысли у меня как у тренера могут возникнуть? Наверное, не из кого выбирать. Да, они хорошие футболисты, но раньше было очень сложно в таком возрасте попасть в главную команду страны. Уровень чемпионата упал, нет многих клубов, которые гремели на всю страну раньше: Днепра, Металлиста, Кривбасса, Арсенала. Сейчас и в Премьер-лигу пробиться легче, конкуренция снизилась за счет оттока легионеров.

— Вы ведь из Макеевки, которая подарила Украине немало игроков сборной: Эдуарда Цихмейструка, Евгения Селезнева, Геннадия Орбу. Расскажите о том, как начинался ваш путь.
— Я начал тренироваться в секции футбола Кировец в 10-летнем возрасте, родители меня туда записали. До этого занимался и хоккеем, и легкой атлетикой, но душа больше лежала к футболу. Мы играли во дворе, у моего товарища были бутсы Адидас, мне они очень понравились. Спросил, где он их взял. А он говорит, что выдают там, где он тренируется. Ну, мне тоже очень захотелось заполучить такие. Пришел на стадион, думал, возьмут у меня данные, запишут в секцию, а оказалось, что сразу нужно тренироваться. Ну, я и вышел на поле в чем пришел — в джинсах, кофте, своих кроссовках.

До 16—17-ти лет я тренировался в Кировце. Затем некоторые ребята начали уходить в донецкий спортинтернат. Среди них, кстати, был и Саня Иванов, который до недавних пор работал арбитром в Премьер-лиге. Я подумал, а чем я хуже? Тоже поехал летом на просмотр, но меня не взяли. Приехало около 500 футболистов, трудно было зарекомендовать себя в такой толпе.

Учился я хорошо, родители хотели, чтобы в техникум поступил, а потом в институт. Но я понимал, что в таком случае с футболом можно попрощаться. Пошел в ПТУ со своими друзьями, где нам обещали возможность мало учиться, но много играть в футбол. Мы защищали честь училища и учились на электрогазосварщиков. Параллельно я тренировался в Кировце. Как-то мы играли в Донецке против Шахтера-Люкс, в составе которого тогда выступали Андрей Воробей, Роман Санжар, Денис Хомутов. Правда, они за старшую группу играли, а я — за младших. Я хорошо сыграл, забил гол, и Виктор Иванович Загнойко пригласил меня в спортинтернат.

— А как на вас обратил внимание Днепр?
— Мы играли в Кривом Роге финал чемпионата Украины по юношам. Стали там чемпионами. А Вячеслав Грозный приезжал смотреть эти матчи, искал молодых и талантливых футболистов в дубль Днепра. Он пригласил восьмерых исполнителей, еще нескольких из Харькова — Максима Калиниченко, Серегу Косилова и Саню Ткаченко.

— В конце 90-х Днепр не показывал выдающихся результатов. Каким был тогда клуб?
— Когда я только пришел в команду, это было что-то! На вокзале нас встретил клубный автобус Вольво и отвез на клубную базу. Тогда как раз первая команда тренировалась. Те люди, которых я видел по телевизору, работали в непосредственной близости — Шаран, Полунин, Нагорняк, Мороз. Для меня это были легенды! Очень сильная команда была. Постепенно нас стали подпускать к тренировкам с основой, так даже во время подготовки к занятию у тебя был мандраж. Тогда молодому могли прилично напихать.

Уровень клуба был соответствующий. Я всю жизнь стирал форму сам, а тут есть стирка. Экипировка, питание, автобус… У футболистов иномарки. Помню, как шел с базы в Приднепровск, чтобы позвонить. Останавливается БМВ, за рулем Мороз. Подвез меня до телеграфа. Тогда для меня, обычного макеевского парня, все это казалось сюрреализмом. И в то же время заставляло работать. Ты понимал, что тоже можешь добиться всего этого.

— Стиль работы Мирона Маркевича и Евгения Кучеревского чем-то похож?
— Абсолютно ничем. Днепр при Кучеревском был силовой командой, мы много бегали, занимались в тренажерном зале. Я шутил тогда, что если выживу после сборов в Ялте, то поставлю себе памятник. Думаю, впоследствии это сказалось на здоровье, когда я перешел в Металлист. Я благодарен руководству и Мирону Богдановичу, что не стали рубить с плеча, а дали время восстановиться. При Маркевиче я за семь лет не набегал столько, сколько за один год в Днепре. Когда Калиниченко уже играл в Спартаке, и мы встречались на сборах, он смотрел на нас и с недоумением спрашивал, как нам удается выполнять такую беговую работу. Бывало по два теста Купера в день! Что интересно, во второй раз я пробегал лучше, чем в первый. С Мироном Маркевичем мы больше играли в футбол — стенки, передачи на третьего и так далее.

— Вы отмечали, что Кучеревский как никто другой мог раскрепостить коллектив перед игрой.
— Все привыкли к тому, что на установке ты сосредоточен, серьезен, настраиваешься на игру. А Евгений Мефодиевич любил отпускать шутки в адрес соперника. Мне в диковинку было, что на установке люди смеются. Он обладал хорошим чувством юмора. Мог шутить даже перед важными еврокубковыми матчами, перед Гамбургом тем же…

— Расскажите о своем несостоявшемся переходе в московский Спартак.
— Когда Грозный туда ушел, он говорил через тренеров, что хотел бы забрать в Москву Калиниченко, Косилова и меня. Ребята поехали, а я не рискнул. По прошествии какого-то времени мы играли против Кривбасса на Метеоре, выиграли, а я отдал голевую передачу. После матча ко мне подошли два человека и спросили, не хочу ли я попробовать свои силы в Спартаке. Я сказал, что не против, ведь всегда восхищался игрой этой команды, но нужно было обратиться к руководству Днепра. В итоге все осталось на уровне разговоров, как и интерес Крыльев Советов, когда команду возглавлял Александр Тарханов.

— В сезоне-2003/2004 Днепр добрался до 1/16 финала Кубка УЕФА, убрав со своего пути Гамбург, загребское Динамо и уступив лишь Марселю. В чем была сила днепрян?
— Это действительно была команда. Вадим Николаевич Тищенко вел тренировочный процесс, Кучеревский был отличным психологом, и коллектив был превосходный, футболисты сильные. Получился сплав опыта (Шелаев, Михайленко, Костышин) и молодости (Назаренко, Ротань, Русол). Из Динамо взяли Радченко, раскрылся Венглинский.

— Почему вы решили покинуть Днепр?
— Для меня все складывалось неплохо. Помощник Евгения Мефодиевича Вадим Тищенко хорошо меня знал, я дебютировал при нем в Премьер-лиге. Первый сбор я прошел, а вот на втором начались проблемы с паховыми кольцами. Долго не могли принять решение, что со мной делать. Должен был лететь в Бельгию на операцию, но мне никто не открыл визу. В итоге поехал в Одессу, к Леониду Севастееву. Очень хороший специалист, я благодарен ему за многое в своей карьере, он поставил меня на ноги. Когда я вернулся, Кучеревский уже ставил в состав Ротаня, Назаренко, команда ведь выигрывала. Я же как профессионал делал все, что мог, на тренировках, играл за дубль. Прорваться в этот состав было сложно. Понял, что нужно что-то менять.

Я попросился в аренду в Кривбасс. Отыграл шесть матчей, после чего получил тяжелую травму и вернулся в Днепр. Мне предлагали продлить контракт, но при этом в первой команде меня не видели, нужно было ездить по арендам. Я так не захотел. Считаю, что футболист должен играть, он не может получать деньги просто так. Мне было 26 лет, я выиграл бронзу, был кандидатом в сборную Украины…

— Сергей, летом 2005 года вы стали игроком Металлиста. Правда, что вы сами предложили Мирону Маркевичу свою кандидатуру?
— Нет, это не так. Миша Похцверия узнал, что я ушел из Днепра (а он уже тогда начал заниматься агентскими делами), и предложил мне вариант с Металлистом. Следом за ним звонили Константин Сосенко, тогда он еще не был известным агентом, и Александр Сорокалет. Но я уже пообещал Мише, что буду работать с ним. Где-то моя порядочность меня подвела.

Тогда в Металлист уже пришли Ярославский, Красников и Маркевич. Они делали новую команду. Меня это подкупило. В итоге Харьков стал для меня родным.

— В том сезоне Металлист проиграл Днепру со счетом 0:6, и это был ваш первый матч против бывшей команды.
— Да, было дело. Тогда команда только формировалась, а у Днепра был сплоченный коллектив, у него все залетало, Кравченко по девяткам бил. Но болельщики нас не осуждали, потому что понимали — идет процесс роста. А на следующий день Мирон Маркевич устроил нам хорошую тренировку — очень разозлился из-за такого результата. Мы бегали семь по пятьдесят, пришлось сильно попотеть.

— У вас лично как у бывшего игрока Днепра проблемы с харьковскими болельщиками были?
— Нет, до переезда в Харьков я даже понятия не имел, что между фанатами Днепра и Металлиста есть какая-то вражда. Сейчас я приезжаю в Днипро, на улицах люди встречают, просят сфотографироваться. Порой даже просили подарить футболку Металлиста. С болельщиками у меня прекрасные отношения.

— Вы выигрывали с Металлистом самую первую бронзу. Тогда, в 2007-м, могли представить, какое будущее ждет клуб?
— Мы понимали, что в Металлисте нет равнодушных, все были заряжены одной целью. Успех клуба стал возможен благодаря амбициям Ярославского и Маркевича, блестящему менеджменту Красникова, подбору футболистов. В команде были собраны ребята, которые хотели доказать свою профпригодность. Это и привело к успеху.

— Вспомните свой вояж в Ливерпуль, на дебютный еврокубковый матч против Эвертона.
— Для меня это не был дебют в еврокубках, ведь ранее я поиграл с Днепром в Кубке УЕФА. Чем запомнился Ливерпуль? В первую очередь атмосферой на Гудисон Парк, там неимоверные болельщики. Еще мы ходили всей командой в музей группы Битлз. Мирон Богданович большой поклонник таких экскурсий.

— Назовите тройку лучших еврокубковых матчей Металлиста.
— Безусловно, под первым номером идут противостояния с Бешикташем. Там мы уступили — 0:1, а дома вынесли его — 4:1. Также выделю поединки с Эвертоном. Пусть мы проиграли, но эти игры дали импульс к нашему развитию и будущим победам. Мог бы выделить матчи со Спортингом, но я тогда лишь вышел на замену. Выделю поединки с киевским Динамо в Кубке УЕФА 2009 года. Мы проиграли двухматчевое противостояние, но руководство клуба в лице президента и тренера были удовлетворены нашей игрой и нас финансового отблагодарили.

— Александр Ярославский часто поощрял футболистов за хорошую игру или высокие результаты?
— Все зависело от того, какие пункты были в контракте. У кого-то была премия за голы, у кого-то — за передачи. Но в целом все стандартно.

— А какой бонус в вашей карьере был самым большим?
— За проход Бешикташа. А если говорить об одном матче, то за победу над Динамо в Киеве в сезоне-2008/2009. Я тогда еще гол забил.

— Матч в Добромыле был самым необычным в вашей карьере?
— Это ужас. Даже не знаю, что нужно сделать с теми людьми, которые заставили нас играть на таком поле. Это ведь как раз перед первой встречей в Кубке УЕФА с Динамо было. Думаю, это было сделано сознательно, чтобы вымотать нас перед поединком с киевлянами.

Я тогда еще из Львова в Киев на машине поехал, потому что с самолетом что-то случилось. Я вообще боюсь летать, а тут еще такой стресс. Мы взлетели, но произошла какая-то поломка, пришлось возвращаться. Садимся и видим пожарные машины. Нам говорят, что нужно подождать пару часов, пришлют другой самолет. Но после такого я отказался лететь, и Мирон Богданович разрешил мне ехать машиной.

— Злополучный матч с Карпатами, признанный в итоге договорным, помните? Как считаете, что тогда было?
— Меня часто спрашивают об этом матче. Мы вышли на поле, одержали победу, получили премиальные. Больше ничего не знаю. Если бы была какая-то странная игра, то нам бы не заплатили. А что там было, меня не волновало.

— Евгений Красников говорил, что Металлист образца сезона-2011/2012 был одним из самых сильных за всю историю и мог добраться до финала Лиги Европы. Вы согласны?
— Да, мог. Но я скажу, что команда, которая вылетела от Динамо, была ничем не хуже. Тогда у нас не было такого количества аргентинцев, играли в основном свои парни — Бордиян, Слюсар, Горяинов, Рыкун… Легионеры нужны, но не в таких количествах, потому что затем начинается бардак. Они что хотят, то и воротят. В Металлисте были футболисты, которых не должно было быть в команде. Потому что украинские игроки были не хуже.

— Вы говорили, что украинцы чувствовали себя в Металлисте как в гостях. В чем это заключалось?
— Бывали моменты, когда у легионеров начиналась истерика из-за мелочей. Если бы такое выдал украинец, его бы просто выгнали. А у некоторых иностранцев все было не так: не так поел, не так поспал, поле не такое, почему я не играю в составе… Порой до безумия доходило. Понятно, что и финансовые условия у них были несопоставимые с теми, что были у украинских игроков. Когда мне кто-то сказал, зачем я считаю чужие деньги, я ответил, что считаю свои. Почему я, человек, играющий в клубе пять лет, отдавший столько своего здоровья и сил, должен получать меньше того же Торреса? Пусть он доказывает, что он лучше меня. Я считал, что я достаточно сделал для этого клуба, чтобы иметь какое-то право голоса. Но право голоса в том Металлисте имел кто угодно, но только не украинцы.

— Команда была поделена на группировки?
— Нет, так сказать нельзя. Конечно, аргентинцы держались своей компанией, бразильцы были более дружелюбны. У нас была достаточно дружная команда, но все равно, чувствовалось, что кто-то выше. Они это понимали, а человек всегда ведет себя так, как это ему позволяют делать. Да, по мастерству они лучше, но это не говорит о том, что они должны права качать. А то дошло бы до того, что не они должны учить наш язык, а мы — их, чтобы общаться с ними.

— Как-то вы назвали Тайсона кризисным футболистом. Он значительно вырос с тех пор, как приехал в Украину?
— Он был самым капризным. Его нужно было уговаривать. Когда-то мне один специалист сказал, что легионеры — это цветочки, за ними нужен уход, их надо поливать. А украинские футболисты — это сорняки, они пробьются наверх как угодно и где угодно.

— Драки были в Металлисте между украинцами и легионерами?
— Доходило до того, что они между собой могли подраться. Торсильери с Торресом дрались. Торрес, как только приехал, на Девича прыгал. Торсильери вообще ненормальный, я никогда не понимал, как украинские тренеры стояли и смотрели, как он прыгал двумя ногами на тренировках, бил локтями. И никто ему ничего не говорил. Бывало, он выходил на тренировку в шестишиповках, меня как-то травмировал. Если бразильцы капризные, но безобидные, то аргентинцы — злые и подловатые.

— Присутствие Ярославского ощущалось?
— Постоянно. Он действительно едва ли не на каждую тренировку приезжал. Даже если восстановительные мероприятия были — все равно ехал на базу. Жил интересами команды.

— Сложно было ему работать с Александром Рыкуном?
— Думаю, сложно было всем — президенту, тренеру, менеджерам, докторам. Но все они понимали, на что идут, приглашая его в клуб. При всем уважении к Сане как к футболисту, все знают о тех проблемах, которые были у него за пределами поля. Но своей игрой он приносил огромную пользу команде.

— Кто в Металлисте был главным шутником?
— Шутников там хватало. Это и Обрадович, и Девич, и Ганчаржик. Марко постоянно подшучивал над Папа и его специфическим акцентом. Еще у Рыкуна было хорошее чувство юмора.

— На вашем счету — три матча в составе национальной сборной Украины. Что для вас важнее — забить Словакии или выйти в основном составе на Уэмбли?
— Для меня все три матча имеют особое значение. Первая игра против Норвегии — дебют в сборной, мне было уже за 30. Это определенная оценка твоего труда. В 20 лет ты не так это ценишь. А вот когда ты 20 лет идешь к этому, да еще и дебютируешь в футболке сборной на Днепр-Арене, испытываешь неимоверные эмоции. Я столько времени провел в Днепре, на меня не рассчитывали. Даже помню слова Маркевича перед одним из матчей против днепрян. Мирон Богданович сказал: «Серега, ты же понимаешь, нужно доказать им». Спустя годы я приехал туда в составе национальной сборной.

Вторую игру я провел против Словакии, на Кипре. Мы только прилетели со сборов с Металлистом, я заехал домой, собрал вещи, и через пару часов личный водитель Маркевича повез меня в Киев. А я — семейный человек, мне после сборов нужно перезагрузиться. Но Бог отблагодарил меня этим голом словакам. Понимал, сколько в этом голе моего труда, сколько я шел к этому…

Ну а матч на Уэмбли — это и вовсе нечто особенное. Мы с Валиком Слюсарем тренировались в Лондоне неделю и даже не подозревали, что сыграем в основном составе. Тренировки были общими, никто с помощью манишек не делил нас на основной состав и запасных. Перед игрой захожу к администратору и говорю: «А те, кто не попадет в состав, — нам дадут какие-то бирки, чтобы мы на трибуне сели?» Но он, видать, что-то знал, отправил меня. А на установке нам говорят, что мы оба попали в состав. Я обалдел, не ожидал такого. Обычно к этому как-то подводят. Можно было перегореть, думая о том, что тебе предстоит играть против Руни, Терри, Лампарда, Джеррарда… Стоял на поле Уэмбли, слушал гимн и не понимал, что происходит — я, парень из Макеевки, буду играть на таком стадионе.

— Что удивило вас в Англии?
— Мы жили за городом, в обычной гостинице. Был один свободный день. Все пацаны поехали по магазинам, а я — в музей Шерлока Холмса, на Бейкер-стрит. Обожаю Холмса и советский фильм с Ливановым! Сфотографировался возле этого музея с полицейским, посмотрел Биг-Бен.

— Футболкой с кем-то поменялись?
— Да, с Эшли Коулом.

— Вообще футболки коллекционировали?
— В моей коллекции порядка 25—30-ти штук. Самые памятные — это футболка Эшли Коула, футболки игроков сборных Норвегии и Словакии. Менялся с футболистами Эвертона, Бешикташа, Фиорентины, Мальме, Спортинга. Есть памятные футболки из украинского чемпионата — Алиева, Калиниченко, когда он в Таврии играл, Шелаева времен Днепра, чья-то футболка из Шахтера…

— Какой была сборная при Алексее Михайличенко?
— Тимощук, Воронин, Шевченко — они были лидерами команды, провели много матчей. Я думал, приеду туда, там свой костяк, свой коллектив, а в новый коллектив всегда непросто вливаться. Но я приехал, и меня отлично приняли. Михайличенко мог пошутить. Хорошая атмосфера тогда была.

— Спустя время Мирон Маркевич приглашал вас в сборную, но вы отказались. Почему приняли такое решение?
— Мне было тогда уже 33 года. Я знаю свой организм, никогда не обладал богатырским здоровьем. Было сложно играть на несколько фронтов. Я сделал выбор в пользу клуба.

— Поколение Ярмоленко и Коноплянки сильнее, чем поколение Шевченко и Воронина?
— Сложно сказать. Шева — великий игрок, он стоит особняком. Шевченко, Тимощук, Воронин — футболисты этого поколения выигрывали титулы. Нынешнему поколению все только предстоит доказывать.

— На ваш взгляд, сборная Украины под руководством Андрея Шевченко прогрессирует?
— Мне кажется, они правильно двигаются. Да, может, сейчас нет феерического результата, но команда идет в нужном направлении. Хорошо, что тренерский штаб гнет свою линию, делает ставку на молодых. Эта работа даст плоды. Многие говорят, что у Шевченко нет тренерского опыта. Но он поиграл у многих выдающихся тренеров, у него есть команда. Короля делает свита, а Шевченко окружают опытные специалисты из-за рубежа.

— Какой гол считаете лучшим в своей карьере?
— Их два. Когда я только пришел в Металлист, забил Закарпатью, обыграв нескольких футболистов. Похожий гол провел и в матче с Зарей.

— Давайте закончим интервью символической сборной партнеров Сергея Валяева.
— В воротах будет Саня Горяинов, но если вспоминать Днепр, то отмечу еще и Колю Медина. Защитники — Бордиян, Папа, Обрадович, Ганчаржик, Поклонский. В центре поля — Эдмар, Слюсар, Клейтон Шавьер и Рыкун. На флангах — Жажа, Олейник и Тайсон. В атаке — Девич.