Форум болельщиков ФК Металлист Харьков

«Страны Европы знают, что после Грузии будет Украина, а затем наступит очередь Польши. Вся Европа должна стоять вместе». Вдумайтесь: шесть лет назад Качиньский предупреждал, что «после Грузии будет Украина»! Увы, эти пророческие слова были расслышаны в Украине и Европе далеко не всеми.

Минуло четыре года с того апрельского дня, когда под Смоленском разбился самолёт президента Польши Леха Качиньского. На борту находились сам Качиньский и его супруга Мария, последний президент Польши в изгнании Рышард Качоровский, президент Института национальной памяти Польши Януш Куртыка, епископ дивизии Войска Польского генерал Тадеуш Плоски, православный епископ польской армии и бригадный генерал Мирон Чодаковски, глава Национального банка Польши Славомир Скшипек и многие другие — всего 96 человек, включая семерых членов экипажа. Можно сказать, что в тот трагический полёт отправилась политическая элита Польши.

Все они летели на мероприятия, посвящённые памяти жертв Катыни. И все погибли. Так в истории появилась Катынь-2, с новой силой высветившая характер и смысл отношений Польши и России. В высшей степени символично и значимо, что Катынь-2 стала местом гибели Леха Качиньского: польского патриота, антикоммуниста, последовательного противника неоимперского, неосоветского курса путинского Кремля.

Лех Качиньский родился в 1949 году, в Варшаве, в семье офицера Армии Крайовой — вооружённой антикоммунистической организации, подчинявшейся польскому правительству в изгнании. После «освобождения» Польши Сталиным, бойцы АК продолжили борьбу за свободу и независимость своей страны — об этом рассказывает великий фильм Анджея Вайды «Пепел и алмаз». Родители Качиньского, Раймунд и Ядвига Качиньские, были активными участниками Варшавского восстания 1944 года. Несомненно, происхождение во многом определило мировоззрение и жизненный путь Леха Качиньского. Он продолжил борьбу своих родителей за свободную Польшу.

Качиньский закончил Варшавский университет, там же в 1979 году защитил докторскую диссертацию. Долгое время работал в Гданьском университете. Уже в 1977 году он состоял в знаменитом Комитете защиты рабочих (КОР) — одной из самых непримиримых организаций польского антикоммунистического сопротивления.

Помнится, КОР был объектом особой ненависти советской «контрпропаганды» — ведь Комитет защищал рабочих от произвола правящей «рабочей» партии. А с 1980 года Качиньский уже в первых рядах профсоюза «Солидарность». Он работает в легендарном забастовочном комитете Гданьска — вместе с его основателем, усатым электриком Лехом Валенсой, вскоре ставшим известным на весь мир.

Я сделаю небольшое отступление, чтобы напомнить, чем была для моих сверстников на рубеже 70-х и 80-х годов ТА САМАЯ Польша. Она была отдушиной свободы. Польская мода, польская эстрада, польское кино, прежде всего фильмы Анджея Вайды — всё это были дуновения из другого, очень заманчивого мира, где танцевали «Эвридики» Анны Герман, звучал Чеслав Немен и бушевали «Разноцветные ярмарки» Марыли Родович.

Летом и особенно осенью 1981-го самым захватывающим нашим чтением стали заметки в «Правде» под типовым заголовком «К положению в Польше». Из скупых официозных строк, несмотря ни на что, сквозил факт: в Польше поднялась настоящая народная революция против коммунистической партократии — копии советского оригинала. Был очевиден широчайший размах забастовочной борьбы, в авангарде которой шли Гданьские судоверфи.

Я столь воодушевился, что, помнится, написал антисоветскую статью «Польское зарево» — а тогда, осенью 81-го, я дослуживал последний год в армии. Копнул глубоко: начал с польских восстаний против Российской империи, цитировал Пушкина. Показал сей опус сослуживцам, тут же пришедшим в тихий ужас. Мне настоятельно посоветовали немедленно уничтожить эту писанину, пока она не попалась на глаза начальству во время очередного шмона.

Эти страхи были не пустыми — на втором году службы меня неоднократно тягали в особый отдел из-за моей неосторожной переписки с друзьями-диссидентами. Статью я сжёг, о чем сегодня сожалею: так и вижу сейчас те тетрадные страницы, исписанные карандашом. А потом в самый канун моего дембеля пришло 13 декабря 1981 года — день захвата власти хунтой Ярузельского. День крушения надежд не только поляков, но и многих русских в СССР...

После того, как Ярузельский ввёл военное положение, Качиньский почти на год оказался в тюрьме. Выйдя на свободу, снова работал в «Солидарности». После падения коммунизма был членом сената и сейма, занимал высокие государственные посты. Однако и в новые времена не все безоблачно в его политической биографии:

В 1990-е годы произошел разрыв между братьями Качиньскими и Валенсой, связанный, в частности, с нежеланием последнего удалить из руководства страны старые коммунистические кадры.

Напомним, что и позднее, будучи президентом, Качиньский последовательно выступал за дальнейшую декоммунизацию Польши (уже только одно это не могло нравиться Москве), поддерживал деятельность Института национальной памяти, занимающегося расследованием преступлений против польского народа (потом Ющенко создаст украинский аналог этой организации).

Важным стал 2001 год, когда Качиньский совместно со своим братом-близнецом Ярославом создал партию «Право и справедливость». Уже вскоре Качиньский избрался мэром Варшавы. Он уверенно вышел в ряды первых политиков страны. И вот осенью 2005 года Лех Качиньский избирается на пост президента Польши. Его предвыборная кампания прошла под лозунгами христианских ценностей, демократии и позитивного национализма. Качиньский заявил о себе как о правом политике европейского масштаба.

Это было очень интересное время для Восточной Европы. В январе 2004 года президентом Грузии стал Михаил Саакашвили. Через год президентом Украины был избран Виктор Ющенко. Оба взяли курс на десоветизацию и евроатлантизм. С обоими коллегами у Качиньского сложились дружеские отношения. Возник своего рода восточно-европейский «блок» национал-демократических лидеров, противостоявший реваншистской политике Путина. Соответственно, все трое стали объектами личной неприязни хозяина Кремля, особенно Качиньский — ключевая фигура этой политической связки.

В августе 2008-го и Качиньский, и Ющенко не оставили в беде Саакашвили и Грузию. Польский президент прямо заявил, что «полностью поддерживает Грузию...», назвав Россию агрессором. По его словам, «российское государство в очередной раз показало свое истинное лицо».

13 августа 2008 года Качиньский вместе с президентами Литвы Валдасом Адамкусом, Эстонии Тоомасом Ильвесом, Латвии Валдисом Затлерсом и Украины Виктором Ющенко посетил столицу Грузии Тбилиси (мы видим контуры наметившегося союзного конструкта). Качиньский признавал, что это было «опасное путешествие». Позже Саакашвили особо благодарил друга за этот визит: по словам грузинского президента, присутствие в Тбилиси Качиньского и других лидеров спасло столицу Грузии от российской бомбёжки.

В августе 2008 года Качиньский и президент Литвы В. Адамкус подписали совместную декларацию о просьбе принятия Украины и Грузии в НАТО — дальновидность этого документа сегодня очевидна. В ноябре 2008 года — новый визит Качиньского в Грузию, в ходе которого он вместе с президентом Саакашвили посетил территории, прилегающие к Южной Осетии, где кортеж был подвергнут обстрелу. Качиньский, по словам очевидцев, сохранял «железное спокойствие» (позже он утверждал, что слышал русскую речь стрелявших).

Об отношениях Польши с Россией Качиньский говорил:

«Я трижды передавал через высоких представителей президента России свои условия улучшения отношений. По-моему, их вовсе нельзя считать неприемлемыми для Москвы. Частично они лежат в исторической сфере. Частично речь идет о том, чтобы навсегда отказаться от того, что Польша является российской „зоной влияния“. А на это, как видно, нет согласия по ту сторону».

Качиньский был абсолютным политическим и личностным антагонистом Путина. И действительно, что могло сближать антикоммуниста, христианского демократа, боровшегося за европейское развитие Польши, с чекистом, стремящимся восстановить прежнюю сферу имперского влияния? Качиньский возрождал дух Польши как передового рубежа Европы в её извечном противостоянии с восточным колоссом — т.е. дух древней Речи Посполитой и славных дней Чуда на Висле.

Неспроста казалось, что эпическая картина похорон Качиньского — море бело-красных хоругвей — пришла в Краков, под стены Вавеля из времён пана Володыевского. Качиньский был западным политиком старой, «крестоносной» закалки, одним из последних убеждённых антикоммунистов и антисоветчиков, и это позволяло ему трезво оценивать нынешнюю Европу, видеть её деятелей, что называется, насквозь.

Именно поэтому для Качиньского был характерен определенный «еврореализм», порой вызывавший некоторую напряженность в отношениях Польши с ЕС. Подчеркивая, что «точкой отсчета для Польши является Евросоюз», Качиньский прямо говорил об имеющем место в ЕС «огромном весе пророссийских настроений, традиций, интересов, антиамериканизме, а иногда и коррупции...». По его словам, «в кулуарах Европейского Совета видно, кто первый бежит с информацией к русским». Представляю, какое бешенство подобные заявления вызывали в Кремле.

При этом Польша Качиньского выступала «как союзник США и считалась наиболее вероятным местом размещения американской базы противоракетной обороны». В связи с этим Качиньский пояснял, что его основная цель — усиление позиции Польши в ЕС. Основная же цель в области безопасности — глубокие связи с США, отсюда поддержка ПРО.

Хотя я прекрасно знаю, что это не тот щит, который защитит нас от нападения — надеюсь, что этого никогда не случится — со стороны Москвы. Россия может атаковать нас с близкого расстояния, что она показала недавно в Грузии, ПРО от таких атак не защищает. Это проблема всех наших оборонных усилий и всего НАТО, а также ЕС. Но зато ПРО связывает нас с США, и это была основная предпосылка моей поддержки ПРО.

Теперь, когда Москва развязала агрессию против Украины, аннексировав Крым и разжигая провокационную активность в Луганске, Донецке и Харькове, опасения Качиньского насчёт возможной атаки России на Польшу уже не кажутся преувеличенными. 12 августа 2008 года, выступая в парламенте Грузии, Качиньский произнёс воистину пророческие слова:

«Страны Европы знают, что после Грузии будет Украина, а затем наступит очередь Польши. Вся Европа должна стоять вместе. В Грузии находятся представители четырех стран — членов НАТО, и в Грузии сегодня должны находиться представители 27 членов НАТО».

Вдумайтесь: шесть лет назад Качиньский предупреждал, что «после Грузии будет Украина»! Увы, как мы видим, эти слова — повторяю, пророческие слова — были расслышаны в Европе далеко не всеми. Качиньский знал, что его слышат плохо. Ещё в 2009 году, комментируя российско-украинскую газовую войну, Качиньский, «бросая камешек в огород „самых влиятельных политиков Европы“, заметил: тот факт, что они не встали на сторону украинцев, „стал очередным доказательством того, что любая страна, вовлеченная в спор с Россией, не может рассчитывать на эффективную помощь“».

Горькие слова. Не окажутся ли они справедливыми и сегодня, когда Украина стоит на грани жизни и смерти, как никогда нуждаясь в реальной европейской помощи? Будем надеяться, что Европа сделала правильные выводы и признала историческую правоту Леха Качиньского. Будем надеяться, что решимость ЕС не останется только лишь словесной.

Кремль, в отличие от Европы, всегда слышал и понимал польского президента очень хорошо (правда, по-своему). Многие увидели аналогию между гибелью Леха Качиньского и смертью генерала Владислава Сикорского, главы правительства Польши в изгнании, погибшего в авиакатастрофе в Атлантике (1943). Что ж, Катынь-2 даёт богатую пищу для подобной конспирологии. Но кто бы ни был лично ответственен за смерть Качиньского, ясно одно: объективно, исторически его убила Российская империя — ведь не будь Катыни-1, не было бы и Катыни-2.

Важно отметить ещё и вот что. Говорят, что реакция Москвы на победу Майдана сорвала маску с России, показав миру её настоящее лицо — и это верно. Справедливо указывают на цивилизационный разлом (возможно, окончательный), возникший между Россией и Западом. Однако трещина этого разлома наметилась ещё четыре года назад, когда российская блогосфера буквально взорвалась ядом злорадного ликования по поводу гибели Леха Качиньского: вот, мол, наш «русский бог» покарал полячишек!

Сегодня, после аннексии Крыма, украинцы ошеломлены: им открылась шовинистическая гримаса «Московии», перекошенная ненавистью к Украине и её свободе. Но так ли уж неожиданно это открытие? Ведь она, эта мерзкая гримаса, выступила ещё тогда, в апреле 2010-го, из бездны рунета. Сегодня всё российское телевидение заговорило на языке тех помоечных блогеров, однако зверь имперского бессознательного уже был готов к прыжку ещё четыре года назад. Просто сейчас дрессировщик Путин выпустил его на волю. Вот в чём смысл послания, оставленного миру гибелью Качиньского: не Катынь — прОклятое, заколдованное место, опять убившее лучших поляков. ПрОклятое место — сама «Московия».

Дело не в Катыни. Дело в Катынской империи с её мессианской гордыней, перманентным НКВД, провинциальным гонором размером в пол-планеты, жаждой давить, заглатывать, прибирать к рукам и вечной обидой на всех за то, что «нас не любят». Страна вне истории, вне разума — Катынская империя, сверхдержава миллионов черепов с простреленными затылками. Сейчас она пошла в наступление, желая снова заполнить былую «сферу влияния» смрадом своих химер и зла. Покойный президент Польши об этом предупреждал.

Леха Качиньского очень не хватает. Мы видели, как его брат Ярослав поддерживал Майдан, выступал на нём, шёл в первых рядах манифестаций. Будь жив Лех, он шагал бы рядом с братом, выступал бы перед морозно дышащим Киевом. Я думаю, его в чём-то вдохновлял Пилсудский, мечтавший создать свободную от Российской империи Украину. Качиньский сделал бы всё, чтобы Киев смог сотворить сейчас своё, украинское «чудо на Висле». Мы видим его историческую правоту — пророческую правоту. Но он не дожил до наших дней. Он обратился в пепел, чтобы стать алмазом польской памяти и духа.

—
Алексей Широпаев, опубликовано в издании Русская фабула

Любые реакции Украинского государства и общества на текущую ситуацию должны быть откорректированы в соответствии с законами военного времени. Любые — от чужих диверсий до дебошей «своих».

Я уже об этом много раз писал и говорил, точнее, кричал, вопил: у нас война! Украина de facto находится в состоянии войны с опаснейшей державой мира, если посчитать вместе уровень непредсказуемости и вооруженности. Любые реакции Украинского государства и общества на текущую ситуацию должны быть откорректированы в соответствии с законами военного времени. Любые — от чужих диверсий до дебошей «своих».

Поиск врагов, особенно внутренних — тема неблагодарная и потенциально чревата истерикой, и потому не плодотворна. Тем более, что внешнего врага долго искать не приходится, вот он, прямо за границей: десятки тысяч войска (по разным подсчетам, от 20 тыс. до 100 тыс. на расстоянии одного пешего перехода), тысячи танков, ракетные установки, БТР, бомбардировщики притаились на ближайших аэродромах.

И все? А десанты иностранных маргиналов и профессиональных дебоширов — разве не интервенция? Антимайдановцы в Донецке, Харькове, Одессе ведут себя как опытные бандиты, терроризируют местных патриотов, деморализуют сочувствующих, запугивают «болото», словом, действуют не менее эффективно, чем «зеленые человечки». Их место как минимум в СИЗО, а дальше уже в зависимости от заслуг, — чемоданчик и вокзал или нары, но пока известия о массовых арестах иностранных помощников единичны.

Наконец, то же касается и добровольной пятой колонны. Право на свободные собрания — священно и неприкосновенно в мирное время, но в периоды обострения оно подлежит ограничению, и принципы демократии здесь ни при чем. Когда хулиганы в триколоре блокируют центральный вокзал, это что — мирное высказывание альтернативного мнения? Это диверсия, поэтому к провокаторам следует принимать меры, которые обычно во время войны принимаются к диверсантам.

Я хорошо понимаю, что опираться на имеющиеся силовые органы весьма проблематично: милиция больна, и по большому счету немедленно требует тотального реформирования и соответствующей люстрации (извиняюсь за навязшее на зубах слово, но здесь оно ключевое), СБУ наводнена прямыми агентами влияния, и можно только снять шляпу, догадываясь, каких усилий стоит руководству вообще хоть как-то использовать этот механизм по назначению.

Но есть же еще местные руководители и региональные элиты. На них должно оказываться давление сверху, особенно учитывая их недавние грехи. Понятно, что портить отношения не хочется, потому что позиция центра дополнительно ослабляется из-за предстоящих президентских выборов, когда время не ссориться, а договариваться. Но ведь война, черт!

Здесь, через запятую, о враждебных СМИ. Сколько чесались, пока перекрыли канализационный поток четырех российских каналов! А когда перекрыли, то нарвались на упрек «дружественного» Госдепа, мол, недемократичненько. Да уж, представляю широкое вещание «Аль-Каиды» на всю территорию США сразу после 11 сентября... Итак, ценность, но ваша свобода заканчивается там, где начинается мой нос. В этом случае — территориальная целостность и безопасность моей страны.

Словом, каналы как-то пригасили, а вот печатное слово изобилует. Не поленитесь, отследите содержание первого попавшегося газетного киоска, проведите контент-анализ. Умные люди советуют не обращать внимания на пропаганду и больше смеяться. Согласен, нет лучшего ответа на ерунду, чем меткий анекдот. Но! Если речь идет о способе координации хаоса, здесь уже извините! Подождем до победы. Чем решительнее действовать, тем меньше придется ждать.

Наконец, стоит вспомнить друзей, которые иногда хуже врагов. Рассматривая деятельность «Правого сектора», аналитики значительно опытнее меня теряются. Похоже, что упомянутая организация, по сути, никакая не организация, а механический конгломерат пассионариев различной степени структурированности. Среди них есть совершенно честные и преданные люди разного возраста, есть позеры, есть мутные робингуды, а есть — теперь это уже доказано документально — участники организаций, замазанных в пророссийских спецоперациях разного времени.

Пока рано утверждать, что ПС — рука Москвы, хотя порой по его проявлениям иначе не скажешь. Поэтому ребята должны решить для себя: или они трансформируются в политическую партию и начинают жить по скучными и не очень эффектным, однако эффективным правилам, или остаются неуправляемыми (или управляемыми?) вооруженными группировками, пока не превратятся (или уже превратились?) в прямую угрозу государству с соответствующими организационно-силовыми последствиями.

Главная опасность для Украины — дестабилизация. Ладно, дестабилизация — какое-то казенное слово, пусть будет бардак. Не дефолт, не ссора между вчерашними политическими союзниками, не газовый голод, а бардак.