Форум болельщиков ФК Металлист Харьков

Гитлер звонит Муссолини по телефону:
– Бенито, ты уже в Афинах?
– Я не слышу тебя, Адольф.
– Я спрашиваю: ты уже в Афинах?
– Плохо слышно тебя, Адольф. Ты, наверное, звонишь издалека, может, из Лондона?
(Анекдот из оккупированной уже Франции конца 40 – начала 41 годов).
Гитлер, как известно, в вожделенный Лондон так и не попал. И Муссолини одному не видать бы Афин… «Краткость – сестра таланта» – известное, возможно, немного спорное выражение. Но краткость может быть и сестрой военного таланта.
В древности спартанцы, которые жили в Лаконии (регионе Греции, откуда и пошло в мир представление о лаконичности, само понятие лаконизма), ответили Филиппу Македонскому на его ультиматум достаточно кратко. Царь Македонский тогда очень красочно и в деталях описал, что он сделает со всеми, если сопротивляющиеся не сдадутся. Ответ спартанцев был: «Если – то». Но спартанцы все же проиграли.
Много столетий спустя премьер-министр Греции ответил на ультиматум Муссолини еще более кратко – просто «нет». Без дальнейших разглагольствований. И Греция не проиграла.
Иоаннис Метаксас (12 апреля 1871 – 29 января 1941, его смерть иногда трактуется как подозрительная) – сложная фигура в греческой истории. Отношение к нему неоднозначное – и за предыдущие прогерманские позиции, и за элементы диктатуры в правлении.
4 августа 1936 года генерал Метаксас произвел фашистский переворот в Греции и во внешней политике, взял курс на сближение с Германией, были распушены все политические партии арестованы их лидеры. За первые три месяца было сослано на пустынные острова свыше тысячи антифашистов.
Но этот его ответ стал национальным символом. Самым лаконичным и самым знаменитым за всю современную историю Греции.
А что собственно говоря требовали итальянцы? 28 октября 1940 года Италия предъявила ультиматум, в котором требовала свободного допуска итальянских войск на греческую территорию и уступки ряда важных стратегических пунктов и морских баз. В общем это не было захватом страны. И диктатор Метаксас скорее всего уступил бы итальянцам. Под давление народа правительство вынуждено было отвернуть ультиматум. В тот же день итальянские войска вторглись на территорию Греции.
Есть и другая версия. Ответом греческого премьер-министра было французское: «Alors, c’est la guerre» (что ж, война, или тогда – война), что тоже достаточно кратко. Как бы там ни было, на ночные улицы выходили горожане и кричали: «Охи!». Вся нация в этот день сказала простое и лаконичное «нет» («охи») ультиматуму, предъявленному фашистской Италией.
А ведь борьба предстояла неравная. Уже на рассвете 28 октября 1940 года, сразу после получения лаконичного ответа от греков, итальянские войска вторглись в Грецию через албанскую границу. На защиту страны встали все, от мала до велика, мужчины и женщины, и в первую очередь – молодежь. Пришлось набираться опыта уже в тяжелых боях. А перевес в военной силе со стороны итальянских войск был огромным.
Для захвата Греции итальянским командованием было выделено 8 дивизий: пехотные, танковые, даже горнострелковую – всего 87 тысяч человек (во всех операциях Греко-Итальянской войны участвовало 529 000 человек со стороны Италии), огромное количество танков, орудий и боевых самолетов. А для высадки морских десантов в Греции и перевозок привлекалось полсотни крупных кораблей и почти столько же подводных лодок.
А в греческих войсках имелось всего 2 пехотные дивизии, их общая численность не составляла и 30 000 человек, далеко не все из которых были должным образом обучены. А боевой техники было совсем мало: пара десятков танков и самолетов. Греция была на тот момент единственной страной, воевавшей против фашизма. И она первая показала пример настоящего героизма и способности к победе.
2 июня 1941 года вся греческая территория была оккупирована1 Король Греции Георг 2 и правительство бежали в Египет. Первая организация движения Сопротивления Национальной солидарности было создано в мае. В ночь на 31 мая греческие патриоты М. Глезос и А. Сантос сорвали с Акрополя фашистский флаг. Борьба с оккупантами велась до полного изгнания фашистов. 400 тыс. греков погибло в этой борьбе. Когда гитлеровские войска отступали из Афин, все хотели увидеть это своими глазами.Поначалу грекам пришлось отступить под натиском итальянских частей, надеявшихся разбить их за несколько дней. Но затем греческая армия вместе с добровольцами остановили хорошо обученную итальянскую армию. Легендой стало мужество небольших греческих отрядов, состоявших в основном из новобранцев, которые разбили семь итальянских батальонов элитной альпийской дивизии «Джулия».
«Зито Эллас! Да здравствует Греция!» – восхищенно писали газеты еще не оккупированных стран. Эти же слова произнес и У.Черчилль, добавив, что эти события заставляют вспомнить классическую эпоху в истории Греции. 14 ноября 1940 года греческие войска начали контрнаступление, и 21 ноября итальянский генерал Содду отдал войскам приказ начать отход. Но итальянские войска были настолько потрепаны и деморализованы в борьбе в крохотной Грецией, что Италия запросила помощи у Германии.
К середине ноября 1940 года итальянские войска были выбиты из Греции назад в Албанию. Потери были немалые с обеих сторон. А в целом, за всю кампанию, они составили: 63 000 убитых со стороны итальянцев и 13 000 со стороны греков.
2 июня 1941 года вся греческая территория была оккупирована. Король Греции Георг 2 и правительство бежали в Египет. Первая организация движения Сопротивления Национальной солидарности было создано в мае. В ночь на 31 мая греческие патриоты М. Глезос и А. Сантос сорвали с Акрополя фашистский флаг. Борьба с оккупантами велась до полного изгнания фашистов. 400 тыс. греков погибло в этой борьбе. Когда гитлеровские войска отступали из Афин, все хотели увидеть это своими глазами.Дальше уже было вступление в операцию германских вооруженных сил, и только к апрелю 1941 года немецкие войска заняли Афины. Продолжал сопротивляться остров Крит, для захвата которого потребовалась отдельная воздушно-десантная операция.
Грандиозная бойня под названием Вторая мировая война только начинала разворачиваться, но уже состоялось первое успешное сопротивление. Оно впоследствии вылилось в партизанское движение, но именно день 28 октября, День Охи, и последующая за ним победа над итальянскими войсками стали для Греции символом национального духа и мужества.
По всей Греции в этот день традиционно проводятся военные парады, а также парады студентов и школьников. Все дома увешаны флагами.

Самой многочисленной фракцией в Верховной Раде станет «Блок Петра Порошенко» – от 100 до 130 мандатов. Победы пропрезидентской партии ожидали, но вечером в воскресенье в предвыборном штабе БПП атмосфера была скорее деловой, чем праздничной.
Несколько украинских журналистов, попавших в кулуары штаба, рассказывали, что результаты экзит-поллов были восприняты там чуть ли не как поражение. По партийным спискам БПП «недобрал» почти треть того, что обещали соцопросы, и вопрос о партии-победителе выборов останется открытым, видимо, до самого конца подсчета голосов.
Сторонники Порошенко, судя по предварительным данным выборов по мажоритарным округам, наберут еще 60-70 мандатов (и, вероятно, еще полтора десятка за счет беспартийных самовыдвиженцев), но победа (как минимум психологическая, а возможно, и фактическая) все равно останется за «Народным фронтом» спикера уходящей Рады Александра Турчинова и премьера Арсения Яценюка.
К вечеру понедельника «Народный фронт» набирал в районе 23% голосов, уже опережая – пусть и немного, на несколько десятых процента – «Блок Петра Порошенко». Этот результат превышает ожидания социологов на 10-15 процентных пунктов, что является главным сюрпризом выборов.
«Партия получила свое название и Арсения Яценюка как лидера списка только в конце августа», – удивляется Ирина Бекешкина.
Социолог предполагает, что значительная часть неопределившихся выбирала между БПП и «Народным фронтом» – и в результате сделала выбор в пользу последних.
«В последние 10 дней «фронтовики» сделали удачную телерекламу с акцентом на премьерство Яценюка. 34% граждан хотели видеть его главой правительства, и политтехнологи били в эту точку», – рассуждает Бекешкина.
«Народному фронту» вряд ли удастся прибавить к фракции много одномандатников, так что БПП возьмет в этом реванш. Однако фракция «Блока Петра Порошенко» уже точно не получит единоличного большинства в Верховной Раде – а значит, придется договариваться о коалиции.
Президент Петр Порошенко решил не ждать результатов соперников, и сделал «упреждающий» удар сразу по завершении голосования. В видеообращении к нации, вышедшем в эфир сразу после закрытия избирательных участков, Порошенко продемонстрировал объемный документ – «Коалиционное соглашение» – и пригласил всех желающих подписать его.
В некотором смысле выступление Порошенко прозвучало как ультиматум: конкурентам БПП фактически предложены не переговоры, а возможность присоединения к коалиции. Однако вечером дня голосования никто из политиков не решился обсуждать конкретные условия и состав коалиции, ограничившись общими словами о готовности к сотрудничеству.
Президент пригласил в коалицию «Народный фронт», но ушел от ответа на вопрос, кого он хочет видеть премьер-министром. «Народный фронт» ответил согласием, но уточнил, что желает видеть премьер-министром Яценюка.
Сам Арсений Яценюк, видимо, долго не мог решить, чем именно ему ответить на ход президента: в штабе «Народного фронта» долго не могли сказать, будет ли премьер выступать по результатам выборов, а когда Яценюк все-таки лично появился перед журналистами, то ограничился коротким выступлением, в котором лишь подтвердил, что уже общался с Порошенко по телефону.
Отказавшись отвечать на вопросы журналистов, Яценюк скрылся – по его уставшему виду сложно было предположить, что его партия только что неожиданно для всех победила на выборах.

В России задаваться вопросом «А кто такие партия «Самопомощь»?» не стесняются даже те, кто следит за украинской политикой, но и в самой Украине известность этой политической силы была весьма умеренной еще месяц назад. Это подтверждали социологические опросы: в начале сентября рейтинг «Самопомощи» не превышал 5%.
Однако за короткое время «Самопомощь» из локальной партии – ее создал мэр Львова Андрей Садовый – превратилась во всеукраинское (и, естественно, прозападное) политическое объединение. За неделю до выборов социологи давали ему уже 8% – это означало, что люди, приходя на выборы, могли смело голосовать за партию как за «проходную» в Верховную Раду, не боясь, что их голос бессмысленно сгорит.
По мнению Ирины Бекешкиной, этот фактор прибавил голосов «Самопомощи» и одновременно «подкосил» партию «Гражданская позиция», которая в социологических опросах балансировала на грани прохождения в парламент. Еще часть голосов «Самопомощь» отобрала у крайне правой партии «Свобода» в родной для себя Львовщине, а также в Киеве.
Экзит-поллы давали «Свободе» место в Верховной Раде, однако подсчет голосов оставляет партию Олега Тягнибока пока за 5-процентным барьером прохождения в парламент.
«Самопомощь» же стала еще одним феноменом нынешних выборов – на вечер понедельника у нее было больше 11%, которые давали ей уверенное третье место. Какой политической силой покажет себя «Самопомощь», став парламентской партией, пока неизвестно.
Сам лидер партии Андрей Садовый самоустранился от работы в Раде, поставив себя в партийном списке на заведомо непроходное 50-е место. Он не собирается покидать пост мэра Львова, да и как поговаривают, у него слишком натянутые отношения с нынешними «пост-майданными» властями страны, которые, якобы, считают, что он недостаточно активно поддерживал киевский Майдан.
Возглавляет же список совершенно неизвестная в России и почти неизвестная даже на Украине Анна Гопко – журналист, соучредитель общественной инициативы «Реанимационный пакет реформ».
На втором месте – более известный командир добровольческого батальона «Донбасс» Семен Семенченко – по-своему легендарная личность, хорошо известная политически активным пользователям социальной сети «Фейсбук». Он долгое время скрывал свое лицо, был серьезно ранен во время антитеррористической операции на востоке страны и на выборы решил идти с целью проведения кардинальной реформы вооруженных сил Украины.
Вместе с Семенченко в политику подались еще несколько бойцов «Донбасса». Остальные кандидаты от «Самопомощи» – неизвестные широкой публике эксперты в различных областях. Вечером в воскресенье, заранее празднуя неожиданно высокий результат на выборах, Анна Гопко дала понять, что ее фракция не собирается слепо следовать в фарватере пропрезидентских сил.
«Мы пока не готовы ответить на этот вопрос (о формировании коалиции, – прим. Би-би-си). Но для нас очень важно, что эта коалиция должна формироваться не как пропрезидентская, а как проукраинская», – заявила Гопко.
Семен Семенченко, как от него и ожидали, повторил, что идет в парламент решать вопросы обороноспособности страны.
«Мой приоритет – это представлять интересы Донбасса, нужно привлечь местное население, выбирать органы местного управления, а также создать муниципальную милицию», – заявил командир батальона «Донбасс».

«Самопомощь» получит в Верховной Раде от 30 до 35 мандатов и как фракция может все еще уступить третье место по численности «Оппозиционному блоку» – партии выходцев из «Партии регионов», которая вообще не пошла на выборы. На выборах по партийным спискам бывшие «регионалы» заняли высокое для себя четвертое место, но с учетом поддерживаемых «Оппозиционным блоком» самовыдвиженцев рассчитывает получить в Верховной Раде 60 и более мест, заявил в ночь на понедельник начальник штаба Сергей Ларин.
Для «реваншистов», как их называют в прозападной украинской прессе, такой результат будет большим успехом, так как еще накануне выборов социологические опросы не обещали им уверенного прохождения в парламент вообще, отдавая предпочтение их бывшему однопартийцу Сергею Тигипко и его партии «Сильная Украина».
Даже в час ночи Сергей Ларин, бывший глава администрации бывшего президента Украины Виктора Януковича, продолжал излучать оптимизм, который, вероятно, не в последнюю очередь был связан с крайне слабым выступлением партии Тигипко – практически во всех округах «Сильная Украина» и ее одномандатные кандидаты получили не более 3-4%.
«Мы не могли точно посчитать «Оппозиционный блок», ведь сложно проводились опросы в Донецкой и Луганской областях. Но мы понимали, что там есть их скрытый электорат», – рассказал Би-би-си социолог, руководитель компании Research and Branding group Евгений Копатько.
В штабе бывших «регионалов» свой высокий результат называют закономерным. Более того, по словам людей, близких к штабу, политтехнологи «Оппозиционного блока» точно рассчитали, что весь потенциальный электорат партии сейчас составляет 23% и буквально еще одна дополнительная неделя предвыборной кампании увеличила бы результат оппозиции до 14% – и чистого третьего места.
«Рейтинг «Оппозиционного блока» в последнее время шел вверх и чуть позже партия могла получить больший результат», – подтверждает Евгений Копатько.
Новая украинская оппозиция называет себя «партией мира» и «опытных управленцев». По сути и по именам это все те же «регионалы», которые еще год назад были партией власти. Однако от бывшего президента Виктора Януковича они теперь старательно дистанцируются. На вопрос одного из журналистов, не звонил ли им уже Виктор Янукович поздравить с хорошим результатом, первый номер партийного списка «Оппозиционного блока» Юрий Бойко лишь бросил: «Боже упаси».

Главная, ‒ недвусмысленное предостережение от США и части стран НАТО. Учения НАТО в Восточной Европе до 26 октября с использованием дальнобойной авиации, ‒ это очень серьезное предупреждение. Как и намек, что они способны нести ядерное оружие. Просто способны. Без уточнений, есть оно там или нет. Плюс 13 октября в Черное море зашел «Mount Whitne» ‒ командный фрегат шестого флота США. И не один. Польская армия 24 октября подтянулась к украинской границе, а с ней и интернациональные части НАТО, давая понять, что они быстрее дойдут до Киева, чем армия Кремля из-под Брянска.

Инцидент с российской подлодкой в территориальных водах Швеции тоже примечателен. Она не стала вторым «Курском» только по согласию сторон. Ей погрозили пальчиком и попросили уйти. Кремль отрицал, что она в шведских шхерах. Но вместо того, чтобы опубликовать ее снимок в квадрате «N» где-нибудь в Баренцевом море, поместил письмо некой дочери моряка с нее, убеждавшей, что подлодка очень большая, а потому в мелких шведских шхерах не уместиться. Письмо изрядно всех повеселило. Подлодка в шхерах нужна, так как флот НАТО может помочь Калининградской народной республике или Карело-финской демократической республике с референдумом. Поэтому некий «Дмитрий Донской» и крутился в шхерах, чтобы не встречать флот антипутлеровской коалиции вблизи Санкт-Петербурга, если тот поддержит желание восставших путиловских рабочих вернуть городу имя Ленина. Почему бы нет? Ведь США и Великобритания поддержали в Ираке коммунистов против Хусейна, а ныне генсек НАТО и вовсе коммунист. Вышел бы ассиметричный ответ на кремлевское наступление из восточного Донбасса по случаю выборов в Украине.

Балтийский фронт начинает беспокоить Кремль не меньше, чем Украинский, и уже о возможной акции «по защите русских» предупреждает аналитик Андрей Пионтковский. Кремль подумывает, как отодвинуть войну от родины Путина, а три страны Прибалтики готовятся к обороне и подчищают «пятую колону». Беларусь в этой ситуации крайне ненадежный союзник Кремля, ‒ четверть ее жителей готова отразить нашествие «русского міра», а хозяйственный Лукашенко может «по праву медведя» забрать назад проданную «трубу», приватизировав заодно российские самолеты, Смоленскую и Брянскую область. Проводить выборы и референдумы люди «бацьки» тоже умеют.

Все это стало весомым предостережением Кремлю: лучше не нарушай тишину во время выборов в Украине. Кремль вынужден считаться, а потому прибег почти к тактике Троцкого, ‒ армию подтянул, но наступления не начал. Мешает не только ультиматум НАТО, но и осознание, что политика Кремля в Украине начинает терпеть фиаско, а сам он становится заложником своей агрессии.

Армию и государство из ДНР/ЛНР создать не удалось, зато получается Сомали «по-донецки». Штурмы Донецкого аэропорта показали низкую боеспособность штурмовиков ДНР/ЛНР, а их бессмысленность рождает недоверие к их организаторам у тех, кто волей или неволей попал в ряды ДНР/ЛНР. Русские «добровольцы» тоже не рвутся стать грузом «200» во имя мифов Кремля. Им больше по вкусу позиционная война, во время которой зарплата идет, а обед по расписанию. Наступать дальше соседнего блокпоста с такой армией сложно, и она требует регулярных ротаций. Чем дольше оккупационная армия России будет топтаться на Донбассе, тем больше в ней и в самой России будет назревать «афганский» или «вьетнамский» синдром. В итоге эта война будет признана и в России захватнической, а её нынешние «герои» будут стесняться вспоминать о ней.

Кремль увяз на Донбассе. Эффективно наступать оттуда он может лишь своей армией, так как сброд ЛНР/ДНР годиться только для диверсий и полицейско-карательных акций. Для наступления надо завести 20-тыс. армию, но чтобы его развить потребуется еще до 30 тыс. Это уже большая война и на нескольких фронтах, к которой Кремль не готов, а за перемещением его войск следят спутники НАТО и партизаны. Регионалы, осмелев за время «перемирия», норовят в зоне оккупации занять админдолжности и подчинить полевых командиров. Если «перемирие» сохранится дальше, то у отрядов ДНР/ЛНР одна перспектива ‒ стать полицаями при регионалах. Население все чаще подает признаки недовольства ими обоими. При этом все ожидают высоких зарплат и пенсий от Кремля, который в довесок к Крыму получает на иждивение около 2,5 млн. жителей Донбасса, понимая, что кроме беспредела 1990-ых из этой «Новороссии» ничего путного не выйдет. Если убрать подпорки, она рухнет за месяц без особых усилий армии Украины. Тратиться на нее Кремль не особо может и хочет. ДНР/ЛНР это известно, и они шумят о грозящем наступлении укров, что Путин «слил Новороссию», требуют от него денег и немедленного наступления. Вместо этого им присылают Кобзона, ‒ у Кремля много своих проблем, да и «князь приднестровский» Шевчук тоже месяц в истерике, что его окружили армии Молдовы и Украины и все пропало.

Политтехнологи и спецслужбы рисовали Кремлю свои проекты захвата всей Украины без помощи армии, посредством выборов, подкупа, информационной войны и операции «Золотая осень». Или используя армию вторжения как дополнительный рычаг. Тоже взяли денег. Теперь Кремль пытается осмыслить результат вложений, слегка растерявшись от разгула демократии в Украине, как и часть её избирателей, привыкших выбирать лишь между двух «сильных рук».

Путина, как и во время гибели «Курска», когда ситуация тоже была напряженной и надо было принимать решения, отправили в Сочи, подальше от Кремля. Пусть себе там встречает со студентами и валдайствует. Путин, подобно Жириновскому, болтал о «праве медведя», грозил новыми острыми конфликтами на геополитических стыках и почему-то называл мартовский «референдум» в Крыму «выборами». Действительно, какая разница ‒ все равно «липа». Выходные он отдыхал как всякий служилый человек, а с понедельника вернулся к рутине. Все эти дни серьезные дяди в Кремле вели переговоры, «разруливали» ситуацию и следили, чтобы ДНР/ЛНР не впала в самодеятельность, для чего направили к ней еще одну группу «смотрящих» от ФСБ.

Днем 27 октября неожиданно вежливый Лавров признал в интервью ИТАР-ТАСС выборы в Украине состоявшимися и ни слова о «хунте» и «фашистах», тогда как еще 26 октября он пугал ими норвежцев. Притом, что главные действующие лица остались те же. Еще более неожиданным стало предложение Лаврова начать новые переговоры по ситуации в Сирии, включив в них сирийскую оппозицию и все страны Персидского залива. Лаврова словно подменили.

В ночь на понедельник Аэрофлот совершил первый за 8 лет рейс Москва ‒ Тбилиси, и будет летать регулярно, а премьер Грузии Гарибашвили публично предложил Южной Осети и Абхазии вернуться в состав Грузии в качестве автономий.

ИТАР-ТАСС 24 октября неожиданно сообщил, что 25 октября во Владивосток зайдет японский эсминец «Хамагири» для совместных учений. Всего через 2 месяца, как Япония слала России ноты протеста по поводу маневров ее флота. Эсминец пробудет в бухте Владивостока 5 дней, а его команда возложит цветы на могилы своих соотечественников на Морском кладбище. 27 октября начались масштабные учения вооруженных сил Японии и США на о. Хокайдо. Обе военные демонстрации рассчитаны, прежде всего, на третье лицо, и явно это не КНДР.

В заключение три штриха: ДНР/ЛНР возобновило передачу пленных и заложников, 27 октября был передан 21 человек, и обещало продолжить этот процесс. Около 10 вечера Лимонов сообщил, что в Москве в штабе «Другой России» 25 силовиков ведут обыск и задержали семь его соратников. Симптоматично, учитывая, что Собянин пока не дает «Другой России» и национал-социалистам разрешения на «Русский марш» 4 ноября.

Религиозная природа большевизма, его глубинная связь с православием и укорененность в русской культуре не были секретом еще в начале XX века – по сути, «Вехи» были написаны именно об этом. Перефразируя Ленина, можно сказать, что существуют «три источника, три составные части» большевизма: «западничество» и «славянофильство», как два основных направления русских интеллектуальных поисков середины XIX века, и православная религиозная традиция, ставшая той «чувственной подкладкой», которая помогла соединить вместе то, что, казалось бы, соединено быть не может никогда.
В середине XIX века русская духовная жизнь оказалась в кризисе, во многом напоминающем сегодняшний интеллектуальный раздрай. С одной стороны, подошел к завершению петровский, «ученический» период развития Империи и резко выросло самосознание русских элит. Ментальная зависимость от Европы, которая в течение предыдущих полутора веков воспринималась как естественная и необходимая, вдруг стала тяготить Россию, уже тогда «встающую с колен». С другой стороны, именно в этот период, как назло, Европа, хоть и объятая пламенем революций (ох уж эта вечная любовь Запада к «управляемому хаосу») резко ускорила экономический рост, входя в завершающую фазу промышленной революции.
В этих обстоятельствах верхушка русского общества разделилась на два глубоко враждебных друг другу лагеря: «западников», которые считали, что Россию следует немедленно переиначить на европейский лад, и «славянофилов», которые полагали, что России надо порвать с Европой и вернуться к «допетровским» ценностям. Надо особо подчеркнуть, что в этом не было ничего специфически русского.
Английский историк Арнольд Тойнби писал по этому поводу, что в любом отсталом обществе, которому нужно противостоять более сильному в военном и экономическом отношении противнику, возникает два течения: «иродианство» – ратующее за копирование институтов более удачливых соседей, и «зелотизм» – призывающее к глухой изоляции ради сохранения традиционного уклада. По мнению Тойнби, ни то, ни другое течение не могут привести общество к успеху, потому что оба они лишены настоящего творческого начала.
Пока шел этот великий спор в элитах, Россия «отыгрывалась» на тогдашнем «больном человеке Европы» – Турции (аналоге сегодняшней Украины). Запад и тогда не радовал разнообразием своей политики, оказывая всяческую поддержку «больному человеку» с единственной целью – не допустить усиления влияния России в регионе. Если сравнивать теперешнюю ситуацию с тем, что случилось сто пятьдесят лет назад, после того, как Россия зашла слишком далеко в своих мечтах о новом справедливом европейском порядке, то можно прийти к выводу, что сейчас все не так уж и плохо – поражение в Крымской войне было сокрушительным. Но в то же время, оно имело отрезвляющий характер для элит и временно сделало спор «западников» и «славянофилов» не актуальным.
Реформы, спровоцированные Крымской войной, породили народничество – то есть привели в движение огромные людские массы, которые быстро поглотили тот ничтожно маленький мыслящий класс, внутри которого шла рубка между «западниками» и «славянофилами». Народническое движение растворило в себе и тех, и других, создав идеологический оксюморон – охранителя-модернизатора на православной чувственной подкладке. Следующей исторической производной от народничества стал большевизм – сектантское политическое течение, странным образом сочетавшее в себе радикальное западничество с не менее радикальным изоляционизмом. Большевизм, с одной стороны, вырвал Россию из Европы, а с другой – провел самую мощную и самую массовую европеизацию России со времен Петра I.
У большевизма оказался огромный модернизационный потенциал. Возможно в «большевизации» России кроется разгадка тайны потерянной «русской реформации». Большевик – это светский «православный реформатор», поэтому нет ничего удивительного в том, что столетие спустя большевизм был так легко конвертирован обратно в, казалось бы, совершенно враждебное ему православие. Тем, кого сегодня называют в России «православными чекистами», не потребовалось никакого усилия, тем более никакого покаяния, чтобы выйдя из Обкома, войти в Храм.

Исполнив свою модернизационную миссию, большевизм за несколько десятилетий целиком растратил свой пассионарный заряд и к 70-м годам XX века окончательно выродился в скучный и не вдохновляющий «коммунистический ритуал», повторив судьбу русского православия. Он не то, чтобы исчез, но ушел с поверхности общественной жизни, превратившись в «подземное озеро». После распада СССР эти подземные идеологические воды снова поднялись на поверхность. Случилось второе пришествие большевизма в русской истории.
Однако если в 1917 году большевизм был восходящим политическим течением, то семьдесят лет спустя он вернулся уже как нисходящий поток. Поэтому, если в момент своего политического взлета большевизм интегрировал в себе практически все значимые моменты русского идейного наследия, то в конце XX века он стал разлагаться как раз на элементы, которые некогда составляли его фундамент. Старая дискуссия между «западниками» и «славянофилами» вспыхнула вновь, но уже как внутренняя дискуссия двух идейных осколков большевизма.
Сегодняшний политический расклад в России во многом напоминает ситуацию 1991-1993 годов. Тогда тоже между новоявленными «западниками» и «патриотами» разразилась жестокая идеологическая война. Однако в то время главным общественным запросом в России был «консюмеризм» – безудержная жажда потребления по «западным стандартам», и поэтому у сторонников изоляционизма не было шансов. Это привело к тому, что вторичная большевизация России осуществилась под «западническими» знаменами.
Второе пришествие большевизма для России оказалось не менее губительным, чем первое. Механическое и нетворческое заимствование чужих институтов не имело ничего общего с действительным либерализмом. Реформаторы восстанавливали частную собственность и капитализм с тем же остервенением, с которым их деды раньше ее уничтожали. Созданный их усилиями экономический и политический строй России не имел ничего общего ни с настоящим капитализмом, ни с настоящей демократией.
У второго пришествия большевизма есть четкая дата «окончания». Его миссия была завершена 17 августа 1998 года, в день, когда правительство Сергея Кириенко объявило дефолт. Надежды населения на лучшую жизнь перестали ассоциироваться с рыночными и демократическими реформами. В своих мечтах о комфортной жизни русский человек «отвязался» от Европы, а само слово «либерализм» стало для него надолго ругательным.
С кризисом такого масштаба послевоенное поколение в России еще не сталкивалось, поэтому неудивительно, что его следствием стал глубочайший политический шок, растянувшийся на целое десятилетие. Так называемый «путинский режим» есть прямое следствие кризиса 1998 года. Он породил ту массовую политическую и социальную апатию, временами переходящую в депрессию, без которой становление этого режима было бы невозможным.
Клин клином вышибают. Ровно через десять лет, осенью 2008 года, другой кризис, на этот раз действительно пришедший с Запада, разбудил Россию ото сна. Пол Чести из Оксфордского университета справедливо заметил, что появление «болотного движения» напрямую связано с кризисом – русский средний класс почувствовал, что авторитарный режим не всегда в состоянии его защитить, и поэтому озаботился качеством политической власти. Но «болотный процесс», пик которого пришелся на конец 2011 и начало 2012 годов, оказался лишь увертюрой к исторической драме, которая по-настоящему развернулась двумя годами позднее, после очередного витка украинской революции.
Как нельзя склеить разбитую вазу, так нельзя приложить обратно «либерализм» образца 90-х к русскому обществу. Лидеры «болотного движения» сумели раскачать лодку, но не удержались на капитанском мостике. В чужую лодку запрыгнули сидевшие в засаде с 1991 года партиоты-евразийцы. Их «новороссийский проект» знаменовал начало третьего пришествия большевизма в России. Евразийство – это, по всей видимости, последняя пугающая ипостась русского большевизма. После нее может быть либо что-то совершенно новое, либо пустота.

За двадцать лет, прошедших с момента распада СССР, ядро кометы русского большевизма окончательно развалилось, и от него откололись два безжизненных политических астероида – русское неозападничество и русское неославянофильство. Теперь все мы становимся свидетелями весьма любопытного и опасного процесса, когда оба осколка синхронно «уплотняются», грозя превратиться в новые «черные дыры» русской истории. И в так называемом «либеральном» лагере, и в так называемом «патриотическом» лагере произошла идеологическая кристаллизация, в результате которой доминирующим течением на обоих политических полюсах стал фундаментализм – то есть наиболее радикальное, негибкое, нетерпимое и догматическое крыло.
Странным образом открытый Николаем Вавиловым биологический закон «гомологических рядов», в соответствии с которым у различных видов растений, принадлежащих к одному семейству, в ходе их дальнейшей эволюции наблюдается параллелизм развития, сработал и в политике. Два идейных течения, являющихся политическими антагонистами, но выросшие из одной «большевистской шинели», стали со временем стилистически неотличимы друг от друга.
Судя по всему, на этом история большевизма в России завершается. Будучи порождением первой Крымской войны, он, скорее всего, на второй Крымской войне и закончится. Многим может показаться, что этот вывод не подтверждается эмпирически – достаточно взглянуть на то всеобщее воодушевление, если не сказать ликование, с которым русское общество встретило новый «патриотический» курс правительства. Этим людям следует напомнить, что двадцать лет тому назад то же самое русское общество с не меньшим энтузиазмом приветствовало русских «либеральных реформаторов». И не просто приветствовало, а шло ради этого на баррикады и ложилось под танки. Поэтому нет ничего более иллюзорного в политике, как народное воодушевление. Так что, как сказал царь Соломон: «Пройдет и это».
Русское «патриотическое» движение выглядит сегодня как никогда убедительно и грозно: брутальные лидеры, бескомпромиссная риторика, показная жертвенность. Но в действительности весь этот новый «русский мир» с его главным проектом «Новороссия» является абсолютным политическим и идеологическим фейком. Картинные лидеры «евразийства» имеют ничуть не большую связь с русским народом, чем их заклятые оппоненты «либералы». Будучи по своему содержанию историческим ремейком большевизма, «евразийство» лишено собственного творческого начала и подлинной харизмы. Рискну предположить, что любовь без радости между русским обществом и «патриотами» закончится в скором будущем разлукой без печали.
России еще только предстоит сделать свой главный исторический выбор. Но это не будет выбор между большевиками-западниками и большевиками-патриотами. Основная масса русского народа находится вне влияния этих отживающих свой век идеологий. Выиграть право стать застройщиком будущей России может только совершенно новая сила, которая должна прийти на смену большевизму. Такой силой могут быть либо настоящие либералы, либо настоящие фашисты. И те, и другие еще не появились на поверхности русской политики. Но на самом дне русского политического океана уже проснулись вулканы. И, когда в России закончится третье пришествие большевизма и схлынет фальшивая «евразийская» волна, вершины политических вулканов обнажатся, и начнется настоящее извержение.